А потом однажды ночью Сьюзи пропала. Она просто исчезла. Я буквально обезумел и искал ее всюду, бегал по домам, в исступлении, обзванивал всех, но она будто испарилась. Никто не знал, где она, или мне просто не говорили. Так продолжалось несколько месяцев, но от Сьюзи не было никаких вестей. Я совсем сошел с ума. Все, что меня сдерживало, пока я был с ней, испарилось, и начался очень тяжелый период зависимости. Совсем ужасный. Прошло восемь мрачных месяцев.
Восемь месяцев? Так долго. Я и понятия не имел.
Да, целая вечность. И вот однажды я сидел дома в состоянии далеком от образцового, и тут в дверь позвонили, это была Сьюзи. Она вошла и спросила: «Как дела?», а я такой: «А по мне, черт возьми, не видно?», а Сьюзи сказала: «Знаешь, я пыталась держаться подальше, но не могу. Я здесь. Я тебя люблю. Ты можешь делать, что хочешь, но я останусь с тобой, если ты не против!»
А потом однажды ночью Сьюзи пропала. Она просто исчезла. Я буквально обезумел и искал ее всюду, бегал по домам, в исступлении, обзванивал всех, но она будто испарилась. Никто не знал, где она, или мне просто не говорили. Так продолжалось несколько месяцев, но от Сьюзи не было никаких вестей. Я совсем сошел с ума. Все, что меня сдерживало, пока я был с ней, испарилось, и начался очень тяжелый период зависимости. Совсем ужасный. Прошло восемь мрачных месяцев.
Восемь месяцев? Так долго. Я и понятия не имел.
Да, целая вечность. И вот однажды я сидел дома в состоянии далеком от образцового, и тут в дверь позвонили, это была Сьюзи. Она вошла и спросила: «Как дела?», а я такой: «А по мне, черт возьми, не видно?», а Сьюзи сказала: «Знаешь, я пыталась держаться подальше, но не могу. Я здесь. Я тебя люблю. Ты можешь делать, что хочешь, но я останусь с тобой, если ты не против!»
In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from br
