В истории различных акций национал-большевиков отмечаются также эпизоды "гастрономического терроризма" — случаи, когда активисты партии бросали едой в известных политиков и чиновников.
Историй таких много — торт с криком "Привет от НБП!*" прилетал в президента Чувашии, лидера Справедливой России Миронова забрасывали яйцами, Чубайса обливали майонезом, а в Зюганова кидали помидоры. Причём все эти ситуации попадали на новостные ленты. Есть несколько причин, по которым такие акции действительно работали и имели смысл, несмотря на кажущееся на первый взгляд ребячество предприятия.
1. Наказание Такое "покушение" не приносит никому ощутимого вреда, соответственно, вероятность того, что за этим последует возбуждение уголовного дела — минимальна. Во всяком случае, это зависит от воли "пострадавшего" (так, ход делу пытался дать Чубайс), а тут уже встаёт вопрос о степени оскорблённости накрахмаленного воротничка тем, что его запачкали помидором. Зюганов, кстати, вполне спокойно воспринял эту ситуацию. Мол, я же политик, знал, на что иду. Весьма здравое рассуждение о предсказуемости негатива. Особенно когда политик из тебя хуёвый.
2. Унижение Когда мы берём оружие и целимся в государство (то есть в его представителя), то, по сути, равняемся с ним по силам. Мол, у вас есть репрессивный аппарат, а теперь и мы не хуже, давай бороться. В какой-то степени это меньше способствует ощущению у них страха и возмущения, возникает скорее злость и желание дать отпор. Мы можем нанести удар, они могут дать ответ.
А что может сделать государство, если мы закидываем его святыни яйцами? Это же святотатство! Власть была сакральной с момента возникновения государства в Древнем Египте — никто не знает, чем живет царь, его происхождение —мистифицированная тайна. Бог на земле, взявший меньшее от человеческого, ждет меча больше, чем унижения, ведь для почитаемого позор хуже смерти.
Почему этим не занимаются сейчас?
Моё мнение такое: в конце 90-х и нулевые эпатаж воспринимался достаточно спокойно, а такое действие могло найти отклик у народа, так как люди мыслили свободно и не зашоренно. За на первый взгляд бессмысленным действием люди видели описанную выше суть. Я бы даже сказала, что они чувствовали её. Чувствовали свою причастность к происходящему фибрами души — "спасибо, я бы сделал так же". Я думаю, что люди были способны ловить смыслы, как частоты.
Сейчас даже в слишком буквально осмысленных вещах (акции прямого действия) люди смысла не видят: вот активисты, берутся за дело и решают проблемы, а всё равно найдутся люди, которые скажут: "Ну и зачем? И какой смысл? Что, думаете, после этого Путин встанет и уйдёт?". Что уж говорить об акциях, где смысл транслируется не так явно.
Стоит ли винить в этом людей? Вина, конечно, есть, но если разбираться в этом и опускаться до разборок с теми, с кем мы должны объединяться, делу это не поможет. Общественность сейчас напоминает Кая, в которого попал осколок дьявольского зеркала. А наша задача — растопить заледеневшие сердца.
В истории различных акций национал-большевиков отмечаются также эпизоды "гастрономического терроризма" — случаи, когда активисты партии бросали едой в известных политиков и чиновников.
Историй таких много — торт с криком "Привет от НБП!*" прилетал в президента Чувашии, лидера Справедливой России Миронова забрасывали яйцами, Чубайса обливали майонезом, а в Зюганова кидали помидоры. Причём все эти ситуации попадали на новостные ленты. Есть несколько причин, по которым такие акции действительно работали и имели смысл, несмотря на кажущееся на первый взгляд ребячество предприятия.
1. Наказание Такое "покушение" не приносит никому ощутимого вреда, соответственно, вероятность того, что за этим последует возбуждение уголовного дела — минимальна. Во всяком случае, это зависит от воли "пострадавшего" (так, ход делу пытался дать Чубайс), а тут уже встаёт вопрос о степени оскорблённости накрахмаленного воротничка тем, что его запачкали помидором. Зюганов, кстати, вполне спокойно воспринял эту ситуацию. Мол, я же политик, знал, на что иду. Весьма здравое рассуждение о предсказуемости негатива. Особенно когда политик из тебя хуёвый.
2. Унижение Когда мы берём оружие и целимся в государство (то есть в его представителя), то, по сути, равняемся с ним по силам. Мол, у вас есть репрессивный аппарат, а теперь и мы не хуже, давай бороться. В какой-то степени это меньше способствует ощущению у них страха и возмущения, возникает скорее злость и желание дать отпор. Мы можем нанести удар, они могут дать ответ.
А что может сделать государство, если мы закидываем его святыни яйцами? Это же святотатство! Власть была сакральной с момента возникновения государства в Древнем Египте — никто не знает, чем живет царь, его происхождение —мистифицированная тайна. Бог на земле, взявший меньшее от человеческого, ждет меча больше, чем унижения, ведь для почитаемого позор хуже смерти.
Почему этим не занимаются сейчас?
Моё мнение такое: в конце 90-х и нулевые эпатаж воспринимался достаточно спокойно, а такое действие могло найти отклик у народа, так как люди мыслили свободно и не зашоренно. За на первый взгляд бессмысленным действием люди видели описанную выше суть. Я бы даже сказала, что они чувствовали её. Чувствовали свою причастность к происходящему фибрами души — "спасибо, я бы сделал так же". Я думаю, что люди были способны ловить смыслы, как частоты.
Сейчас даже в слишком буквально осмысленных вещах (акции прямого действия) люди смысла не видят: вот активисты, берутся за дело и решают проблемы, а всё равно найдутся люди, которые скажут: "Ну и зачем? И какой смысл? Что, думаете, после этого Путин встанет и уйдёт?". Что уж говорить об акциях, где смысл транслируется не так явно.
Стоит ли винить в этом людей? Вина, конечно, есть, но если разбираться в этом и опускаться до разборок с теми, с кем мы должны объединяться, делу это не поможет. Общественность сейчас напоминает Кая, в которого попал осколок дьявольского зеркала. А наша задача — растопить заледеневшие сердца.
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from br
