Я помнила, когда подобное происходило в последний раз и что тогда было. Все это время я лишь ждала очередной беды. – Что там? – очень резко и громко произнесла я. – Кто-нибудь, скажите уже, что там? Сказала Иззи Марон. Ровным спокойным голосом: – Из озера за «Таверной» вытаскивают машину. Сейчас. От потрясения я уронила руки на стол. – Какую машину? Все взгляды теперь были прикованы ко мне. Я повысила голос: – Какую машину, спрашиваю?! Иззи набрала сообщение, дождалась ответа. – Коричневую. Универсал. Старый. Я ушла. Бросила класс, урок, все. Схватила сумочку и через боковой выход кинулась к своему автомобилю. Позже, когда меня спрашивали, я не могла вспомнить ту поездку. Совершенно. Только что находилась в классе – и вот уже тормозила у обочины возле «Приозерной таверны», чья парковка была запружена аварийно-спасательными автомобилями. Я рванула за ресторан, сбежала с насыпи, хватаясь за ветки редких деревьев. Открылась картина: косые солнечные лучи на спокойной поверхности озера. Мошкара над высокой травой. Опавшие листья, вдавленные в сырую землю. Толпа зевак с телефонами. Полиция, сдерживающая толпу. И эвакуатор, развернутый лебедкой к озеру. Лебедка громко затарахтела, из воды медленно поползла машина. Из окон хлынула мутная вода, я шагнула ближе. Кто-то произнес несколько слов. Кто-то указал в мою сторону. Краем глаза я увидела Кайла. Он шел ко мне, что-то говорил, протягивал руки, шевелил губами, но я ничего не слышала. – Это ее машина, – произнесла я.
Я помнила, когда подобное происходило в последний раз и что тогда было. Все это время я лишь ждала очередной беды. – Что там? – очень резко и громко произнесла я. – Кто-нибудь, скажите уже, что там? Сказала Иззи Марон. Ровным спокойным голосом: – Из озера за «Таверной» вытаскивают машину. Сейчас. От потрясения я уронила руки на стол. – Какую машину? Все взгляды теперь были прикованы ко мне. Я повысила голос: – Какую машину, спрашиваю?! Иззи набрала сообщение, дождалась ответа. – Коричневую. Универсал. Старый. Я ушла. Бросила класс, урок, все. Схватила сумочку и через боковой выход кинулась к своему автомобилю. Позже, когда меня спрашивали, я не могла вспомнить ту поездку. Совершенно. Только что находилась в классе – и вот уже тормозила у обочины возле «Приозерной таверны», чья парковка была запружена аварийно-спасательными автомобилями. Я рванула за ресторан, сбежала с насыпи, хватаясь за ветки редких деревьев. Открылась картина: косые солнечные лучи на спокойной поверхности озера. Мошкара над высокой травой. Опавшие листья, вдавленные в сырую землю. Толпа зевак с телефонами. Полиция, сдерживающая толпу. И эвакуатор, развернутый лебедкой к озеру. Лебедка громко затарахтела, из воды медленно поползла машина. Из окон хлынула мутная вода, я шагнула ближе. Кто-то произнес несколько слов. Кто-то указал в мою сторону. Краем глаза я увидела Кайла. Он шел ко мне, что-то говорил, протягивал руки, шевелил губами, но я ничего не слышала. – Это ее машина, – произнесла я.
Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from br
