Деятельность представителей Минздрава Челябинской области всё чаще становится объектом интересаразличных ведомств. На этот раз Контрольно-счётная палата региона начала проверку расходов министерства на борьбу с коронавирусом.
В ходе мероприятия оценят закупки лекарств, оснащение медорганизаций оборудованием, проведение ремонтных работ и соблюдение требований законодательства в сфере закупок. Проверка является плановой, но мы не удивимся, если в ходе неё будут обнаружены какие-либо нарушения — мы неоднократно писали о них.
В целом чиновники регионального Минздрава славятся своим умением игнорировать все проблемы в подвластной им сфере. Пациенты больницы села Уйское жалуются властям на поборы, однако ответа не получают.
«С госпитализированных требуют приобретение лекарств, капельниц, шприцов и даже физраствора за свой счет. Объясняют это тем, что в больнице этого нет», — рассказывают люди.
Деятельность представителей Минздрава Челябинской области всё чаще становится объектом интересаразличных ведомств. На этот раз Контрольно-счётная палата региона начала проверку расходов министерства на борьбу с коронавирусом.
В ходе мероприятия оценят закупки лекарств, оснащение медорганизаций оборудованием, проведение ремонтных работ и соблюдение требований законодательства в сфере закупок. Проверка является плановой, но мы не удивимся, если в ходе неё будут обнаружены какие-либо нарушения — мы неоднократно писали о них.
В целом чиновники регионального Минздрава славятся своим умением игнорировать все проблемы в подвластной им сфере. Пациенты больницы села Уйское жалуются властям на поборы, однако ответа не получают.
«С госпитализированных требуют приобретение лекарств, капельниц, шприцов и даже физраствора за свой счет. Объясняют это тем, что в больнице этого нет», — рассказывают люди.
These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals.
from br
