Россияне стали меньше есть. Такие данные приводит ВЦИОМ в ноябрьском опросе. Как в анекдоте: папа, ты будешь меньше пить? Нет, сынок, ты будешь меньше есть. Но именно удар по базовым человеческим потребностям – питанию и защите, вызывают ту самую тревожность у населения, которая зашкаливает третий месяц подряд. Конечно, сокращение порции риса или гречки – это еще не китайский сценарий времен Мао с «горсточкой риса», но уже ощутимое сползание населения ниже черты бедности. Пропагандисты скажут, что «у них там на Западе» уже кошачий корм с голоду едят, но это будет отвлечением внимания от реальной внутренней проблемы. Собственно, такая динамика с ростом цен и падением доходов неминуемо приведет к обнищанию значительной части граждан, а значит, сделает вновь актуальным вопрос введения продовольственных карточек по типу food stamps. Власти как можно долго уходили от этой неприятной ассоциации с поздними советским дефицитом, но раз решено строить СССР 2.0, то придется смириться и с тем образом жизни, который предполагает данный сценарий. Как минимум, актуальным становится появление «полок для бедных», где будут продаваться продукты питания из того самого борщевого набора, обещанного партией власти на последних выборах. Логично, чтобы доступ к этим полкам также был ограничен и распределен между наиболее пострадавшими социальными группами.
Россияне стали меньше есть. Такие данные приводит ВЦИОМ в ноябрьском опросе. Как в анекдоте: папа, ты будешь меньше пить? Нет, сынок, ты будешь меньше есть. Но именно удар по базовым человеческим потребностям – питанию и защите, вызывают ту самую тревожность у населения, которая зашкаливает третий месяц подряд. Конечно, сокращение порции риса или гречки – это еще не китайский сценарий времен Мао с «горсточкой риса», но уже ощутимое сползание населения ниже черты бедности. Пропагандисты скажут, что «у них там на Западе» уже кошачий корм с голоду едят, но это будет отвлечением внимания от реальной внутренней проблемы. Собственно, такая динамика с ростом цен и падением доходов неминуемо приведет к обнищанию значительной части граждан, а значит, сделает вновь актуальным вопрос введения продовольственных карточек по типу food stamps. Власти как можно долго уходили от этой неприятной ассоциации с поздними советским дефицитом, но раз решено строить СССР 2.0, то придется смириться и с тем образом жизни, который предполагает данный сценарий. Как минимум, актуальным становится появление «полок для бедных», где будут продаваться продукты питания из того самого борщевого набора, обещанного партией власти на последних выборах. Логично, чтобы доступ к этим полкам также был ограничен и распределен между наиболее пострадавшими социальными группами.
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from br
