Рост госдолга США вышел из под контроля. Американский Минфин не в состоянии контролировать свои расходы, поэтому занимает как не в себя. При этом Минфину США чтобы погасить ранее полученный долг, необходимо сделать новый долг, но увеличив его на сумму процентов. Кроме выплат по старому долгу, деньги нужны и на финансирование дефицита бюджета. Поэтому Минфин уже не может контролировать размер долга и тот живет своей жизнью. График улетающего в небо американского долга на интуитивном уровне создает понимание – бесконечно так продолжаться не может, и в любом случае должна произойти коррекция – либо сверху (долг перестанет расти) либо снизу (инфляция обесценит базу). И это важнейший структурный дисбаланс мировой финансовой системы, так как US Treasures – самый объемный класс активов в мире. Эти облигации держит огромное число инвесторов: государств, пенсионных фондов, банков. В любом случае, в конечном итоге все держатели долга потеряют свои вложения – либо через дефолт (реструктуризацию), либо через инфляцию.
Рост госдолга США вышел из под контроля. Американский Минфин не в состоянии контролировать свои расходы, поэтому занимает как не в себя. При этом Минфину США чтобы погасить ранее полученный долг, необходимо сделать новый долг, но увеличив его на сумму процентов. Кроме выплат по старому долгу, деньги нужны и на финансирование дефицита бюджета. Поэтому Минфин уже не может контролировать размер долга и тот живет своей жизнью. График улетающего в небо американского долга на интуитивном уровне создает понимание – бесконечно так продолжаться не может, и в любом случае должна произойти коррекция – либо сверху (долг перестанет расти) либо снизу (инфляция обесценит базу). И это важнейший структурный дисбаланс мировой финансовой системы, так как US Treasures – самый объемный класс активов в мире. Эти облигации держит огромное число инвесторов: государств, пенсионных фондов, банков. В любом случае, в конечном итоге все держатели долга потеряют свои вложения – либо через дефолт (реструктуризацию), либо через инфляцию.
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from br
