Калифорния достигла пика возможностей солнечной генерации. Так загрузка традиционных электростанций в штате в полдень, когда солнце в зените, падает к нулю. Это создает огромные проблемы сетевым регуляторам - эффекту местные энергетики даже придумали название – «изгиб утки». Так, избыток электроэнергии некуда девать и уже в 2024 году часть солнечных панелей будет отключаться. Вечером, солнечная генерация падает, резко растет нагрузка на традиционную генерацию, в первую очередь газовую. В режиме «пилы» - КПД газовой генерации снижается; доходы газовых генераторов также падают из-за ограниченного времени работы, они работают в убыток. Однако без газовой генерации вся эта конструкция не жизнеспособна. Аккумуляторы могут решить проблему суточных колебаний потребления. В штате уже построено 4,9ГВт, строится еще 4,5ГВт. Однако они не дают ответа на сезонные изменения спроса. Поэтому вся эта конструкция стоит очень дорого: необходимо содержать ВИЭ, аккумуляторы и газовую генерацию.
Калифорния достигла пика возможностей солнечной генерации. Так загрузка традиционных электростанций в штате в полдень, когда солнце в зените, падает к нулю. Это создает огромные проблемы сетевым регуляторам - эффекту местные энергетики даже придумали название – «изгиб утки». Так, избыток электроэнергии некуда девать и уже в 2024 году часть солнечных панелей будет отключаться. Вечером, солнечная генерация падает, резко растет нагрузка на традиционную генерацию, в первую очередь газовую. В режиме «пилы» - КПД газовой генерации снижается; доходы газовых генераторов также падают из-за ограниченного времени работы, они работают в убыток. Однако без газовой генерации вся эта конструкция не жизнеспособна. Аккумуляторы могут решить проблему суточных колебаний потребления. В штате уже построено 4,9ГВт, строится еще 4,5ГВт. Однако они не дают ответа на сезонные изменения спроса. Поэтому вся эта конструкция стоит очень дорого: необходимо содержать ВИЭ, аккумуляторы и газовую генерацию.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market.
from br
