Южно-Китайское море не только углеводородная кладовая Азии, - это и важнейший в мире торговый маршрут. Через него проходит 18 млн баррель нефти ежедневно, что составляет 43% мировой морской торговли. Более половины этой нефти идет в Китай, еще четверть – в Японию и Южную Корею. Кроме того, здесь проходит до 30% мировой торговли нефтепродуктами.
С точки зрения мировой логистики Южно-Китайское море даже важнее Красного. Учитывая не самые дружественные отношения между государствами и милитаризацию этих вод, любое военное обострение в регионе грозит огромными сбоями в торговле нефтью и нефтепродуктами. Проблема даже не в том, что море невозможно обойти, а в том, что многие нефтеналивные терминалы выходят в акваторию этого водоема.
Самое вероятное противостояние ближайших лет в регионе – китайско-тайванский конфликт. Его побочным эффектом станут проблемы снабжения топливом именно КНР. Поэтому Китай выстраивает стратегический союз с Россией – безальтернативным поставщиком нефти и газа в КНР по суше.
Южно-Китайское море не только углеводородная кладовая Азии, - это и важнейший в мире торговый маршрут. Через него проходит 18 млн баррель нефти ежедневно, что составляет 43% мировой морской торговли. Более половины этой нефти идет в Китай, еще четверть – в Японию и Южную Корею. Кроме того, здесь проходит до 30% мировой торговли нефтепродуктами.
С точки зрения мировой логистики Южно-Китайское море даже важнее Красного. Учитывая не самые дружественные отношения между государствами и милитаризацию этих вод, любое военное обострение в регионе грозит огромными сбоями в торговле нефтью и нефтепродуктами. Проблема даже не в том, что море невозможно обойти, а в том, что многие нефтеналивные терминалы выходят в акваторию этого водоема.
Самое вероятное противостояние ближайших лет в регионе – китайско-тайванский конфликт. Его побочным эффектом станут проблемы снабжения топливом именно КНР. Поэтому Китай выстраивает стратегический союз с Россией – безальтернативным поставщиком нефти и газа в КНР по суше.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from br
