Когда разница между ценами на базовый ресурс – природный газ на внутренних рынках (Европы, Азии и США) отличается в 3 раза (зима 2024 года), худо-бедно можно существовать. Первичная энергия – крупная статья затрат для энергоемкого предприятия, но ее можно нивелировать за счет других факторов: низких налогов, меньшего ФОТ и эффективной организации производства. Когда разница семикратная, никакие усилия одной компании не смогут компенсировать этот разрыв.
Китай почти не использует газ для генерации электроэнергии, полагаясь на уголь. Природный газ здесь – сырье для химии. И так сложилось исторически.
Европейская же энергетическая инфраструктура заточена на природный газ: от доминирования газовых ТЭС и химических производств до домашних газовых котлов. Последствия почти полувекового доступа к дешевому и надежному российскому газу, а от первичных источников доступных у себя – угля и атома европейцы долго отказывались. Инфраструктура – штука инертная, для ее перестройки требуется не один год.
Когда разница между ценами на базовый ресурс – природный газ на внутренних рынках (Европы, Азии и США) отличается в 3 раза (зима 2024 года), худо-бедно можно существовать. Первичная энергия – крупная статья затрат для энергоемкого предприятия, но ее можно нивелировать за счет других факторов: низких налогов, меньшего ФОТ и эффективной организации производства. Когда разница семикратная, никакие усилия одной компании не смогут компенсировать этот разрыв.
Китай почти не использует газ для генерации электроэнергии, полагаясь на уголь. Природный газ здесь – сырье для химии. И так сложилось исторически.
Европейская же энергетическая инфраструктура заточена на природный газ: от доминирования газовых ТЭС и химических производств до домашних газовых котлов. Последствия почти полувекового доступа к дешевому и надежному российскому газу, а от первичных источников доступных у себя – угля и атома европейцы долго отказывались. Инфраструктура – штука инертная, для ее перестройки требуется не один год.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from br
