Почему США и Европа проигрывают конкуренцию Китаю, даже сидя на печатном станке? Потому что в экономике время и деньги — ресурсы взаимозаменяемые, а соблюдать дедлайны американцы и европейцы разучились.
Крупный инфраструктурный проект в США и Европе будут строить 10 лет, а в Китае уложатся за три. Когда в США или Европе этот объект с трудом запустят в эксплуатацию, китайцы уже окупят (самортизируют) как минимум половину его стоимости.
Можно долго жаловаться на бюрократию в Европе, дороговизну земли и труда в США. Но экономическая модель Китая, включающая директивное управление, планы пятилетки и периодические расстрелы коррупционеров, дает свой эффект: скорости строительства базовой инфраструктуры в Китае (читай — управляемости сложными процессами) можно лишь позавидовать.
А ведь Китай — крупнейшая по населению и занимаемой территории страна в мире: одно дело благоустроить кантон в Швейцарии, а другое — развивать внутреннюю Монголию из Пекина.
А теперь перенесите эту управляемость на армию и флот.
Почему США и Европа проигрывают конкуренцию Китаю, даже сидя на печатном станке? Потому что в экономике время и деньги — ресурсы взаимозаменяемые, а соблюдать дедлайны американцы и европейцы разучились.
Крупный инфраструктурный проект в США и Европе будут строить 10 лет, а в Китае уложатся за три. Когда в США или Европе этот объект с трудом запустят в эксплуатацию, китайцы уже окупят (самортизируют) как минимум половину его стоимости.
Можно долго жаловаться на бюрократию в Европе, дороговизну земли и труда в США. Но экономическая модель Китая, включающая директивное управление, планы пятилетки и периодические расстрелы коррупционеров, дает свой эффект: скорости строительства базовой инфраструктуры в Китае (читай — управляемости сложными процессами) можно лишь позавидовать.
А ведь Китай — крупнейшая по населению и занимаемой территории страна в мире: одно дело благоустроить кантон в Швейцарии, а другое — развивать внутреннюю Монголию из Пекина.
А теперь перенесите эту управляемость на армию и флот.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from br
