Notice: file_put_contents(): Write of 5343 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 13535 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Стена плача | Telegram Webview: western_wall/158 -
Сегодня будет мой самый личный пост, которым мне важно поделиться.
7 октября навсегда останется в памяти израильтян как самый ужасный день в истории их страны. Каждый житель Израиля навсегда запомнит, где он был в то утро и как узнал о происходящем. Но чем больше проходит времени, тем реже вспоминают о том, что за самым чёрным днём в истории еврейского государства наступили несколько самых светлых и чистых, которые важно помнить не меньше, а может быть, и больше, чем события той роковой субботы.
Я помню, как 8 октября приехал на базу. После совещания у командира части я собрал своё подразделение, чтобы попытаться произнести перед ними хоть сколько-нибудь духоподъёмную речь. Они смотрели на меня и ловили каждое моё слово, будто я был тем единственным в мире человеком, способным объяснить, что произошло и что будет дальше. В комнате был лишь один человек, который упорно избегал моего взгляда — мой друг Михаэль, выходец из элитных боевых частей, работавший в армии как гражданский. Всё время, пока я говорил, он смотрел в окно, а когда повернулся, по его взгляду я понял, что он был там вчера. Он, живущий около Кейсарии, как только понял, что происходит, как всегда в своих уродливых, затрепанных до дыр шортах, сел в машину и на скорости 200 км/ч (он и без войны так ездит) поехал по четвёртому шоссе на юг… Рядом с его столом лежал старый армейский рюкзак, он знал, что его вот-вот позовут…
Я помню, как он вернулся и рассказывал о том, как их колонна шла к границе. Сколько бы они ни ехали, по обе стороны дороги толпились люди, закидывавшие их всем, чем только было возможно. Им кидали бутылки воды, только что приготовленные на обочине бутерброды, упаковки с трусами и носками, термобельё, консервы, чипсы и израильские флаги. Много израильских флагов.
Я помню, как в одной из наших систем нашли серьёзную проблему. Никто не знал эту систему лучше, чем наша Рони, но она три месяца назад демобилизовалась и улетела в путешествие в Южную Америку. В тот момент, когда мы начали думать о том, кто бы мог решить возникшую проблему вместо нее, ее бывший командир сказал: "Она сама это сделает. Ее самолет уже подлетает к Израилю и через пару часов она будет здесь." Ей не хватило места в самолёте, но она и ещё несколько милуимников убедили всё равно пустить их на борт. Миниатюрная девочка, мечтавшая об этом путешествии несколько лет и ещё два дня назад наслаждавшаяся серфингом и обществом испаноязычных ухажёров, 12 часов просидела на полу самолёта, чтобы как можно быстрее вернуться домой.
Я помню, как вернулся в часть мой командир. Он с семьей были заперты в своём доме у самой границы Египта и Газы и только через двое суток им разрешили эвакуироваться. Он рассказал, как его соседи, выходцы из боевых частей, посреди молитвы сорвались защищать соседний кибуц. В тот день не пострадал ни один житель При Гана. За них погибли 4 жителя соседнего кибуца Шломит: Рувен, Авиад, Уриэль и Бехор.
Я помню, как на четвёртый день войны в сети разошёлся призыв в 6 часов вечера выйти на балкон и спеть гимн Израиля. Я вышел и слушал, как со всех сторон звучали голоса, но сам не мог произнести ни слова. Рядом со мной стояли молодые ребята, которых по нелепой иронии судьбы вверили в моё подчинение, и только глупая гордость не позволяла мне расплакаться на их глазах. Но отсутствие моего голоса было не особо заметно. Мужские, женские и детские голоса в унисон пели гимн своей страны.
Я помню всё. И это будет моим вечным объяснением, почему я здесь и почему я не хочу быть где-нибудь ещё.
Сегодня будет мой самый личный пост, которым мне важно поделиться.
7 октября навсегда останется в памяти израильтян как самый ужасный день в истории их страны. Каждый житель Израиля навсегда запомнит, где он был в то утро и как узнал о происходящем. Но чем больше проходит времени, тем реже вспоминают о том, что за самым чёрным днём в истории еврейского государства наступили несколько самых светлых и чистых, которые важно помнить не меньше, а может быть, и больше, чем события той роковой субботы.
Я помню, как 8 октября приехал на базу. После совещания у командира части я собрал своё подразделение, чтобы попытаться произнести перед ними хоть сколько-нибудь духоподъёмную речь. Они смотрели на меня и ловили каждое моё слово, будто я был тем единственным в мире человеком, способным объяснить, что произошло и что будет дальше. В комнате был лишь один человек, который упорно избегал моего взгляда — мой друг Михаэль, выходец из элитных боевых частей, работавший в армии как гражданский. Всё время, пока я говорил, он смотрел в окно, а когда повернулся, по его взгляду я понял, что он был там вчера. Он, живущий около Кейсарии, как только понял, что происходит, как всегда в своих уродливых, затрепанных до дыр шортах, сел в машину и на скорости 200 км/ч (он и без войны так ездит) поехал по четвёртому шоссе на юг… Рядом с его столом лежал старый армейский рюкзак, он знал, что его вот-вот позовут…
Я помню, как он вернулся и рассказывал о том, как их колонна шла к границе. Сколько бы они ни ехали, по обе стороны дороги толпились люди, закидывавшие их всем, чем только было возможно. Им кидали бутылки воды, только что приготовленные на обочине бутерброды, упаковки с трусами и носками, термобельё, консервы, чипсы и израильские флаги. Много израильских флагов.
Я помню, как в одной из наших систем нашли серьёзную проблему. Никто не знал эту систему лучше, чем наша Рони, но она три месяца назад демобилизовалась и улетела в путешествие в Южную Америку. В тот момент, когда мы начали думать о том, кто бы мог решить возникшую проблему вместо нее, ее бывший командир сказал: "Она сама это сделает. Ее самолет уже подлетает к Израилю и через пару часов она будет здесь." Ей не хватило места в самолёте, но она и ещё несколько милуимников убедили всё равно пустить их на борт. Миниатюрная девочка, мечтавшая об этом путешествии несколько лет и ещё два дня назад наслаждавшаяся серфингом и обществом испаноязычных ухажёров, 12 часов просидела на полу самолёта, чтобы как можно быстрее вернуться домой.
Я помню, как вернулся в часть мой командир. Он с семьей были заперты в своём доме у самой границы Египта и Газы и только через двое суток им разрешили эвакуироваться. Он рассказал, как его соседи, выходцы из боевых частей, посреди молитвы сорвались защищать соседний кибуц. В тот день не пострадал ни один житель При Гана. За них погибли 4 жителя соседнего кибуца Шломит: Рувен, Авиад, Уриэль и Бехор.
Я помню, как на четвёртый день войны в сети разошёлся призыв в 6 часов вечера выйти на балкон и спеть гимн Израиля. Я вышел и слушал, как со всех сторон звучали голоса, но сам не мог произнести ни слова. Рядом со мной стояли молодые ребята, которых по нелепой иронии судьбы вверили в моё подчинение, и только глупая гордость не позволяла мне расплакаться на их глазах. Но отсутствие моего голоса было не особо заметно. Мужские, женские и детские голоса в унисон пели гимн своей страны.
Я помню всё. И это будет моим вечным объяснением, почему я здесь и почему я не хочу быть где-нибудь ещё.
Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes.
from br
