Форте: гранатовый цвета с оттенком черепицы. В аромате: чернослив, инжир, смородиновый джем, множество специй, черный шоколад и вишневая наливка. Вкус теплый, согревающий, с хорошо оформленным телом, мягкими танинами и выраженной кислотностью, так необходимой для сохранения баланса вина.
Коктебель: насыщенный золотистый цвет в рамках заявленной стилистики. В аромате хересные тона с элементами сухофруктов, сухой травы, сушеных яблок и орехов прекрасно дополняют объемный вкус, в котором основные компоненты вина – сахар, кислоты и спирт – находятся в дружном балансе.
Инкерман: цвет золотисто-желтый, нарядный. Букет достаточно интенсивный, многогранный. В аромате яркие сухофруктовые ноты, также превалируют плодовые и медовые тона, ореховые оттенки, отмечены штрихи тропических фруктов, цитрусовых, хересного и сортового тона. Вкус яркий, полный, слаженный, богатый, с приятным длительным послевкусием и бархатистой терпкостью.
Результаты последнего исследования категории ликерных вин мы объявим к концу февраля.
Форте: гранатовый цвета с оттенком черепицы. В аромате: чернослив, инжир, смородиновый джем, множество специй, черный шоколад и вишневая наливка. Вкус теплый, согревающий, с хорошо оформленным телом, мягкими танинами и выраженной кислотностью, так необходимой для сохранения баланса вина.
Коктебель: насыщенный золотистый цвет в рамках заявленной стилистики. В аромате хересные тона с элементами сухофруктов, сухой травы, сушеных яблок и орехов прекрасно дополняют объемный вкус, в котором основные компоненты вина – сахар, кислоты и спирт – находятся в дружном балансе.
Инкерман: цвет золотисто-желтый, нарядный. Букет достаточно интенсивный, многогранный. В аромате яркие сухофруктовые ноты, также превалируют плодовые и медовые тона, ореховые оттенки, отмечены штрихи тропических фруктов, цитрусовых, хересного и сортового тона. Вкус яркий, полный, слаженный, богатый, с приятным длительным послевкусием и бархатистой терпкостью.
Результаты последнего исследования категории ликерных вин мы объявим к концу февраля.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from br
