Самое удивительное в празднике 12 июня – это то, что в его изначальном «ельцинском» значении была спрятана гнусная ложь.
Подразумевалось, что Россия «освободилась» от СССР, вернее, от негативных проявлений советских жизни – политической монополизации, жесткой цензуры, неспособной удовлетворить потребителя экономики. И взамен мы получили «свободный демократический рай», где только чуть немного прибраться, и все будет хорошо.
Ан нет. С политической конкуренцией как были проблемы, так и остаются. С цензурой непросто. Экономика только оказалась сравнительно свободной. Правда, с оговоркой – не очень самостоятельной.
Ну и главный коммунистический пережиток, от которого мы никак не можем освободиться – волюнтаристски очерченные большевиками российские границы. Растянутая далеко на восток Украина, придуманная Белоруссия, Казахстан с русским Севером, компенсированная при Хрущеве русскими районами Чечня и все остальное.
Всё вернуть, скорее всего, не получится – увы, некоторые потери уже безвозвратны. Но о тех землях, где еще бьются сердца русских людей и слышна русская речь, мы забывать не должны.
Вернем украденное, а затем уж отпразднуем День России, но уже по-настоящему.
Самое удивительное в празднике 12 июня – это то, что в его изначальном «ельцинском» значении была спрятана гнусная ложь.
Подразумевалось, что Россия «освободилась» от СССР, вернее, от негативных проявлений советских жизни – политической монополизации, жесткой цензуры, неспособной удовлетворить потребителя экономики. И взамен мы получили «свободный демократический рай», где только чуть немного прибраться, и все будет хорошо.
Ан нет. С политической конкуренцией как были проблемы, так и остаются. С цензурой непросто. Экономика только оказалась сравнительно свободной. Правда, с оговоркой – не очень самостоятельной.
Ну и главный коммунистический пережиток, от которого мы никак не можем освободиться – волюнтаристски очерченные большевиками российские границы. Растянутая далеко на восток Украина, придуманная Белоруссия, Казахстан с русским Севером, компенсированная при Хрущеве русскими районами Чечня и все остальное.
Всё вернуть, скорее всего, не получится – увы, некоторые потери уже безвозвратны. Но о тех землях, где еще бьются сердца русских людей и слышна русская речь, мы забывать не должны.
Вернем украденное, а затем уж отпразднуем День России, но уже по-настоящему.
BY Ярослав Белоусов 🇷🇺
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from br
