Мужчина 28 лет жил со сросшейся верхней и нижней челюстью. Ел и пил через трубочку, не мог говорить и улыбаться.
В 1996 году Фархат получил ожоги 70% тела и сломал челюсть во время взрыва бензовоза. Больше 9 месяцев пролежал в больнице и перенёс больше 15 операций по пересадке кожи и удалению рубцов. Суставы нижней челюсти срослись неправильно, закостенели и с 1996 года остановились. 28 лет мужчина ел и пил через трубочку, не мог нормально говорить и улыбаться.
В этом году Фархат обратился в 5-ю горбольницу. Врачи поставили диагноз: полный анкилоз височно-нижнечелюстных суставов с двух сторон. Два месяца мужчине разрабатывали новые суставы, ещё 7 часов оперировали и буквально заменили челюсть.
Теперь Фархат может с кайфом уплетать шашлыки, которые не ел последние 30 лет. Об этом, кстати, он рассказал нам сам.
Мужчина 28 лет жил со сросшейся верхней и нижней челюстью. Ел и пил через трубочку, не мог говорить и улыбаться.
В 1996 году Фархат получил ожоги 70% тела и сломал челюсть во время взрыва бензовоза. Больше 9 месяцев пролежал в больнице и перенёс больше 15 операций по пересадке кожи и удалению рубцов. Суставы нижней челюсти срослись неправильно, закостенели и с 1996 года остановились. 28 лет мужчина ел и пил через трубочку, не мог нормально говорить и улыбаться.
В этом году Фархат обратился в 5-ю горбольницу. Врачи поставили диагноз: полный анкилоз височно-нижнечелюстных суставов с двух сторон. Два месяца мужчине разрабатывали новые суставы, ещё 7 часов оперировали и буквально заменили челюсть.
Теперь Фархат может с кайфом уплетать шашлыки, которые не ел последние 30 лет. Об этом, кстати, он рассказал нам сам.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from us
