Чему обучают бойцов противника в смысле благородных эльфов для повышения их устойчивости к дезе
Краткий обзор программы «Критические исследования дезинформации» Центра информации, технологий и общественной жизни (CITAP).
1. Что такое дезинформация, ее структура и состав Дезинформация практически отсутствовала в науке до 2016 года, когда она стала основным предметом беспокойства. Это игнорирует очень долгую историю пропаганды и убеждения, связанных с корпорациями, средствами массовой информации и государственными интересами. Более того, нынешняя форма дезинформации коренится в ослаблении доверия к демократическим институтам, таким как пресса, судебная система и политические партии, политической экономии массовых и социальных сетей, а также возросшему влиянию экстремистских, конспирологических и маргинальных сообществ. Учитывая этот разрыв, как дезинформация и связанные с ней термины, такие как «фейковые новости», действуют в политическом и культурном плане?
2. Миф об эпистемически последовательном прошлом Исследования дезинформации часто предполагают, что на протяжении большей части 20-го века члены общественности разделяли общее понимание и чувство того, что было правдой, движимые средствами массовой информации. Этот раздел подчеркивает роль СМИ в поддержании отдельных расовых эпистемологий и стратегическое отсутствие проблем маргинализированных групп в общественных повестках дня. Действительно, последние три прочтения исследуют, как власть, раса и империализм способствуют легитимации знания и истины, например, созданию и записи исторической информации.
3. Дезинформация в глобальном контексте «Дезинформация» берет свое начало в Холодной войне, это заимствованное слово из русского слова «дезинформация», придуманного в сталинскую эпоху. Существуют различные культурные понимания того, что считается законными и незаконными формами убеждения, и «дезинформация», как она операционализируется в США с 2016 года, отражает определенную историю и набор обязательств. Эти толкования заставляют нас задуматься о том, как может выглядеть заведомо ложная информация в других контекстах, и как аналитические концепции, разработанные в США, могут ограничивать наше понимание и предлагаемые решения.
4. Дезинформация и заявления о личности Опираясь на примеры из политических кампаний, рекламы, основных новостей и гиперпартийных СМИ, этот набор чтений исследует повествовательные апелляции к белой идентичности (в частности, белой идентичности), которые опираются на «глубокие истории» (Поллетта и Каллахан, 2017) и «глубокие фреймы» (Филлипс и Милнер, 2021). Как отмечают Аламо-Пастрана и Хойнс, исторические основы основных новостных СМИ как белых СМИ опираются на расовый культурный авторитет. Эти рисунки привлекают внимание к тому, как основанные на идентичности рамки и воспроизводство расового неравенства связаны с партийной политической идентичностью.
5. Использование неравенства в дезинформации и «фейковых новостях» Современная дезинформация часто вращается вокруг расовых стереотипов, ксенофобии, антисемитизма, женоненавистничества и других проявлений структурного неравенства. Другими словами, «старые» расовые и колониальные тропы распространяются в новых медиа-формах. Из мемов, хэштегов и других дискурсивных инструментов социальных сетей (Flores-Yeffal et al 2019) этот набор прочтений подчеркивает, как расовые истории и стереотипы действуют внутри и между сообществами. Например, Freelon et al (2020) обращают наше внимание на роль расы в нацеливании и потреблении дезинформации, связывая расовую асимметрию с идеологической.
6. Дезинформация и дифференцированное воздействие: COVID-19 Ученые и эксперты часто определяют основное воздействие дезинформации как снижение общественного доверия к институтам и принуждение людей к принятию необоснованных политических решений. Однако в действительности материальное воздействие дезинформации, как правило, сильнее всего сказывается на представителях маргинализированных сообществ. Пандемия COVID-19 выявила глубокие способы, которыми расовое, классовое и гендерное неравенство влияет на результаты в об
Чему обучают бойцов противника в смысле благородных эльфов для повышения их устойчивости к дезе
Краткий обзор программы «Критические исследования дезинформации» Центра информации, технологий и общественной жизни (CITAP).
1. Что такое дезинформация, ее структура и состав Дезинформация практически отсутствовала в науке до 2016 года, когда она стала основным предметом беспокойства. Это игнорирует очень долгую историю пропаганды и убеждения, связанных с корпорациями, средствами массовой информации и государственными интересами. Более того, нынешняя форма дезинформации коренится в ослаблении доверия к демократическим институтам, таким как пресса, судебная система и политические партии, политической экономии массовых и социальных сетей, а также возросшему влиянию экстремистских, конспирологических и маргинальных сообществ. Учитывая этот разрыв, как дезинформация и связанные с ней термины, такие как «фейковые новости», действуют в политическом и культурном плане?
2. Миф об эпистемически последовательном прошлом Исследования дезинформации часто предполагают, что на протяжении большей части 20-го века члены общественности разделяли общее понимание и чувство того, что было правдой, движимые средствами массовой информации. Этот раздел подчеркивает роль СМИ в поддержании отдельных расовых эпистемологий и стратегическое отсутствие проблем маргинализированных групп в общественных повестках дня. Действительно, последние три прочтения исследуют, как власть, раса и империализм способствуют легитимации знания и истины, например, созданию и записи исторической информации.
3. Дезинформация в глобальном контексте «Дезинформация» берет свое начало в Холодной войне, это заимствованное слово из русского слова «дезинформация», придуманного в сталинскую эпоху. Существуют различные культурные понимания того, что считается законными и незаконными формами убеждения, и «дезинформация», как она операционализируется в США с 2016 года, отражает определенную историю и набор обязательств. Эти толкования заставляют нас задуматься о том, как может выглядеть заведомо ложная информация в других контекстах, и как аналитические концепции, разработанные в США, могут ограничивать наше понимание и предлагаемые решения.
4. Дезинформация и заявления о личности Опираясь на примеры из политических кампаний, рекламы, основных новостей и гиперпартийных СМИ, этот набор чтений исследует повествовательные апелляции к белой идентичности (в частности, белой идентичности), которые опираются на «глубокие истории» (Поллетта и Каллахан, 2017) и «глубокие фреймы» (Филлипс и Милнер, 2021). Как отмечают Аламо-Пастрана и Хойнс, исторические основы основных новостных СМИ как белых СМИ опираются на расовый культурный авторитет. Эти рисунки привлекают внимание к тому, как основанные на идентичности рамки и воспроизводство расового неравенства связаны с партийной политической идентичностью.
5. Использование неравенства в дезинформации и «фейковых новостях» Современная дезинформация часто вращается вокруг расовых стереотипов, ксенофобии, антисемитизма, женоненавистничества и других проявлений структурного неравенства. Другими словами, «старые» расовые и колониальные тропы распространяются в новых медиа-формах. Из мемов, хэштегов и других дискурсивных инструментов социальных сетей (Flores-Yeffal et al 2019) этот набор прочтений подчеркивает, как расовые истории и стереотипы действуют внутри и между сообществами. Например, Freelon et al (2020) обращают наше внимание на роль расы в нацеливании и потреблении дезинформации, связывая расовую асимметрию с идеологической.
6. Дезинформация и дифференцированное воздействие: COVID-19 Ученые и эксперты часто определяют основное воздействие дезинформации как снижение общественного доверия к институтам и принуждение людей к принятию необоснованных политических решений. Однако в действительности материальное воздействие дезинформации, как правило, сильнее всего сказывается на представителях маргинализированных сообществ. Пандемия COVID-19 выявила глубокие способы, которыми расовое, классовое и гендерное неравенство влияет на результаты в об
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields.
from us
