Активисты из «Последнего поколения» снова за старое. На этот раз ради спасения климата они приклеили себя не к берлинским автобанам, где частенько нарывались на крайне недовольную публику среднего класса и насилие, а к въездам в три немецких аэропорта — Берлина, Мюнхена и Гамбурга.
Примечательно, что поддержку акции выразил бывший министр окружающей среды и старый коммунист Юрген Триттин: «Есть разные формы протеста. Некоторые выбирают гражданское неповиновение — это не делает их жестокими преступниками» и «да, того или иного может раздражать, если он приходит на работу на полчаса позже. Но политика не может быть успешной без движения гражданского общества, которое оказывает давление».
С другой стороны, в дискурсе всё чаще встречается раздраженность деятельностью активистов. Многие не гнушаются называть движение «сектой». И, что забавно, это подтверждаетрелигиозный психолог Майкл Утч:«движение использовало религиозно окрашенный язык, чтобы привлечь внимание и подчеркнуть свои проблемы. При этом оно пробуждает апокалиптические страхи о конце времен, когда речь идет о "последнем поколении", "конце света" или самопожертвовании».
Активисты из «Последнего поколения» снова за старое. На этот раз ради спасения климата они приклеили себя не к берлинским автобанам, где частенько нарывались на крайне недовольную публику среднего класса и насилие, а к въездам в три немецких аэропорта — Берлина, Мюнхена и Гамбурга.
Примечательно, что поддержку акции выразил бывший министр окружающей среды и старый коммунист Юрген Триттин: «Есть разные формы протеста. Некоторые выбирают гражданское неповиновение — это не делает их жестокими преступниками» и «да, того или иного может раздражать, если он приходит на работу на полчаса позже. Но политика не может быть успешной без движения гражданского общества, которое оказывает давление».
С другой стороны, в дискурсе всё чаще встречается раздраженность деятельностью активистов. Многие не гнушаются называть движение «сектой». И, что забавно, это подтверждаетрелигиозный психолог Майкл Утч:«движение использовало религиозно окрашенный язык, чтобы привлечь внимание и подчеркнуть свои проблемы. При этом оно пробуждает апокалиптические страхи о конце времен, когда речь идет о "последнем поколении", "конце света" или самопожертвовании».
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from us
