День рождения Игоря Караулова, одного из главных, мощнейших поэтов современности. Любил и читал его еще до СВО; потом обрадовался, что он встал со своими. Мастер художественного преломления, он способен видеть в бытовухе героизм, через едкий сарказм выходить к вечному и настоящему. Однажды я привез его в Петербург на Лимоновские чтения, в "Ионотеку" - читать для толпы заряженных нацболов посреди адского ора и слэма, и думал, что после этого он перестанет со мной разговаривать, а он в итоге сам чуть не полез в слэм.

Наш слонопотам.

С днем рождения!

***

На столе мировой закусон, 
за окошком война мировая. 
Чуть колышется спальный вагон
и на стыках дрожит, обмирая.
Где ирония, там и судьба.
Замелькали зубастые ёлки.
Кто в Москву прибывает с утра,
тот уже засыпает на полке.
Всё раздолье теперь остальным - 
на котором очнутся вокзале?
Там с земли поднимается дым, 
там и рельсы небось разобрали.
Я поближе придвинусь к тебе,
нам колёса стучат, как копыта.
Погуторим о русской судьбе,
о жокейской судьбе Ипполита.
Может быть, он почует беду
и закается гнать до упора?
Может быть, мы проснёмся на льду,
посредине степного разора?
Но всё катит и катит вагон 
с бубенцами небесного лада
в новый год, в новый год, в новый год,
и не кончилась наша баллада.

Присоединяясь к поздравлениям, звучащим сегодня в честь дня рождения дорогого Игоря Караулова, хотим отметить  его не только как одного из ведущих современных поэтов, но и как меткого, наблюдательного, точного публициста!
Его книга "Трудный возраст века" тому подтверждение.  Так быстро все изменилось, что многие не помнят уже, а как же было совсем недавно...  И очень хорошо, что эта книга – сборник публицистики за "юные" годы нашего века осталась одной из его характеристик.
Желаем, Игорь, отзывчивого читателя, внимательного слушателя, тонкого ценителя иронии, текстов и подтекстов! Здоровья желаем, конечно, и счастья!
И не обойдемся без вашего стихотворения, конечно – сегодня такой день!

Когда войну мы вгоним в гроб
и хоронить сойдемся вместе.
Когда ее бугристый лоб
расстрига-ветер перекрестит.
Когда ее в донецкий кряж
зароем, чтоб не восставала,
и терриконовый пейзаж
над ней сомкнется без прогала.
Мы возвратимся в города
и павильоны «Соки-воды»
собой заполним без труда,
как землю мирные народы.
И сок гранатовый никак
нам не напомнит о разрывах,
и о внезапности атак,
и о случайностях счастливых.
Мы им напьемся допьяна,
потом очнемся и заметим,
что погребенная война
иначе снится нашим детям.
Они рисуют лик войны
красивым, ласковым, нестрогим.
Они почти что влюблены
в нее на радость педагогам.
И кто-то в класс ворвется: нет,
мерзее не было старухи!
Но где же взять ее портрет?
Они к рассказам нашим глухи.
И станет модным аромат,
знакомый нам как трупный запах.
А значит, вновь глаза глядят
с привычным холодом – на запад.

Союз 24 февраля": один год позади. Что удалось? Что предстоит сделать?

📍 К внеочередному съезду СПР: идёт ли писательский "Титаник" навстречу айсбергу?

📍 Зачем русская литература нужна стране, народу, миру?

📍 Какая поддержка требуется литературе от государства: наши предложения.

Участвуют:

Пётр Алешкин,
Ольга Ерёмина,
Игорь Караулов,
Алексей Колобродов,
Олег Демидов,
Игорь Малышев и другие.

Модератор Вячеслав Коновалов.

Ждём вас 18 февраля в 19:00
по адресу:
Большая Лубянка, 24/15, стр. 3.

Вход свободный.

Игорь КАРАУЛОВ пишет:

"Но я всё же надеюсь, что литература в России еще пригодится для строительства нашего будущего, и в этом случае надо всё же определить, ради какой работы, ради какого результата государство должно ее поддерживать. В свою очередь, вопрос целей нельзя решить без вопроса критериев. Иными словами, мы не можем ожидать чего-то от писательского сообщества, если не придумаем, как отличать хорошее от плохого.

В сегодняшних условиях это не самая простая задача. Во-первых, сильно девальвировалось звание писателя. Если в советское время в России было порядка пяти тысяч членов СП СССР и казалось, что это очень много, то сегодня одни только «официальные» союзы насчитывают не менее 14 тыс. членов. В результате иные региональные организации писателей фактически превратились в клубы творческой самодеятельности «для тех, кому за...» и просто не могут вести работу, заслуживающую господдержки.

Во-вторых, литературное пространство России раздроблено на группы, в пределах каждой из которых групповая лояльность подчас оказывается важнее качества написанного. Эта ситуация порождает премии «для своих» и прочие проекты по подкладыванию топора под компас литературного вкуса.

В-третьих, деградировал институт литературной критики, в том числе по экономической причине. Если дружескую рецензию на полторы страницы можно написать в свободное от работы время, то аналитическая статья или годовой обзор – это уже большой труд, который бесплатно никто делать не будет. А денег на критику нет. Поэтому место критики у нас заняла поверхностная реклама.

Возрождение критики как основы экспертизы в литературе – это пример полезного дела, на которое было бы не жалко потратить народные деньги. И поскольку критика требует квалификации, деньги ушли бы не «своим человечкам», а тем профессионалам, которые способны выполнять такую работу.

Литературный талант – продукт штучный, к массовому производству непригодный. Не забудем, что славу русской литературы в мире сделали имена, которые можно пересчитать по пальцам. И непосредственный денежный стимул тут мало что решает. Вы можете назначить премию в 3 или 30 млн рублей, но вам за нее не принесут «Войну и мир». Вы можете посадить на оклад сотню крепких середняков, но из них в сумме не получится Достоевский. Однако государство может изменить среду бытования литературы и тем самым повысить вероятность появления новых ярких имен".

https://vz.ru/opinions/2025/2/11/1313920.html

ЮРИЮ ПОЛИКАРПОВИЧУ - 84

* * *
На тёмном склоне медлю, засыпая,
Открыт всему, не помня ничего.
Я как бы сплю – и лошадь голубая
Встаёт у изголовья моего.
Покорно клонит выю голубую,
Копытом бьёт, во лбу блестит огонь.
Небесный блеск и гриву проливную
Я намотал на крепкую ладонь.
А в стороне, земли не узнавая,
Поёт любовь последняя моя.
Слова зовут и гаснут, изнывая,
И вновь звучат из бездны бытия.

ЮРИЙ КУЗНЕЦОВ
1977

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Многие уже высказались по поводу первого сезона премии «Слово», но есть и послесловие у всего этого основного этапа. В условия гранта, выданного на премию, есть еще и пункты постпремиальной работы по пропаганде творчества финалистов, а также по изданию книг этих самых финалистов.
Звучит красиво. Но суть в том, что тут-то и начинаются странные искажения пространства и времени, а точнее типовые отношения к поэтам вообще. А речь о них. На собственном примере.
Приходит письмо, в котором оргкомитет спрашивает, готов ли финалист участвовать в мероприятиях – ну, грубо говоря, по отработке всех условий гранта – в поездках по стране с выступлениями, участием в концертах финалистов и т. д. И сходу, изголодавшийся по публике автор отвечает, да! да! согласен. Через какое-то время происходит отрезвление.
То есть я, странным образом не попав в число лауреатов, то есть не обретя хоть какие-то средства на существование, на отдачу кредитов и небольшой доход для жизни, но попав в шорт-лист, должна на безгонорарной основе ездить в другие города, выступать перед разными аудиториями, и спасибо, что покормят. И это называется «раскручиванием» автора, а на поверку – пункт в условиях гранта, долю которого поэт не получил ни в виде премии, ни в каком другом.
А потом, оказывается, что финалисту нужно издать книгу. Только эта книга не будет продаваться в магазинах, а на безвозмездной основе будет рассылаться по библиотекам, а если автор хочет, чтобы книга продавалась, и ее мог купить любой желающий, то ему, автору, нужно придумать, где взять деньги на дополнительное издание. И – вишенка на торте: это тоже всё на безгонорарной основе.
Получается, что с премией не задалось, ее получили три автора, которых я даже не предполагала в числе лауреатов, а одну даже не знала никогда. Кто из них пишет патриотические стихи и выступает в поддержку фронта, я не знаю, но может быть, таки да. Бог с ними. Но кроме этого, попавшие в шорт-лист должны впахивать забесплатно, ну, за еду в поездке, и издать книгу, которую никто не увидит, и в которой должно быть ровно 320 страниц – тоже за так.
Скажете, зажрались. Вам поездки организуют, книжки издают, чего еще надо? Надо, чтобы не считали нас идиотами и платили за результаты творчества, как другим деятелям искусства. А усиленные обязательства на прошедших в шорт-лист налагать не надо. Чтобы уважали поэтов, надо.
Я очень долго горько молчала после дня награждения премией «Слово». Но это «послесловие», если честно, доконало. Дело добровольное, скажут мне: не выступай, не издавай книгу. Но суть в том, что такое неуважение к творчеству заложено в грант самой литературной премии, да и статуса литературы и литераторов вообще. Мы строим планы всё поменять, но сверху смотрят на нас как на подсобный материал для грантово-премиальной деятельности, словно сама литература творится не нами, а неким Попечительским советом за закрытыми дверями.

После посещения Крыма, где жил Александр Грин, я решил прочитать книгу "Бегущая по волнам". Книга хорошая, романтическая, светлая. Чудесная сказка для юношества. Отчего же советская критика восприняла её с неодобрением? Газеты писали, что книга "непонятная", "чужда рабочему читателю". Идеалиста-романтика Грина даже называли "идеологическим врагом". А в 90-е пресса уже возмущалась этими критиками за их глупость, агрессивность и недальновидность. Как можно было ругать такую добрую книгу?! Что ж, давайте подумаем, как это могло случиться.

"Бегущая по волнам" вышла в 1928 году. В СССР в это время начинается индустриализация. За четверть века страна успела пережить три больших войны и три революции, голод и разруху. А теперь строятся заводы и нефтепроводы, теплоходы и аэропланы, проводится спартакиада, ликвидируется неграмотность. У страны огромные планы и амбиции. Она готовится к рывку в будущее. А в книге Грина советскому читателю предлагается иная мечта. Она будто приятная грёза, сновидение. В ней нет места ударному труду и пятилетним планам.

Главный герой книги Томас Гарвей - человек благородный, порядочный, смелый. Но... он не работает. Живёт лёгкой жизнью рантье. Ходит под парусом в поисках любви. Зачем работать? Ведь можно просто путешествовать с юной избранницей. А потом купить домик своей мечты с фруктовым садом. Этот домик даже не нужно ремонтировать и обставлять, и деревья сажать не нужно. Обо всем позаботится верный друг, готовый потратить на это свое время. В жизни главного героя вообще нет труда. Всё что нужно - написать письмо управляющему, чтобы прислал ещё денег. Лёгкая и приятная жизнь. Должно быть все так живут за границей! Это вам не на коммунистических стройках надрываться!

Конечно, роман Грина - это фантазия. Фэнтези, как мы теперь говорим на английский манер. Но наши фантазии определяют наше будущее. Советская научная фантастика тянула человека вперед: показывала ему миры, где люди здоровы, сильны, прекрасны, но главное - увлечены своим делом. Изучают античные языки, разбираются в микробиологии и ядерной физике, строят космические корабли и колонизируют планеты.

Потом фантастику вытеснила фэнтези, где трудятся лишь малограмотные пейзане. Правильный герой добивается успеха при помощи меча и магии. У него нет профессии, а только архетип: воин, колдун или вор. В реальном мире у такого героя вместо меча - травмат, вместо магии - ставки на спорт. А созидания тут никакого нет.

В протестантской культуре считается, что нужно много трудиться и быть богатым. Кто беден - того не любит Бог. У нас с распадом СССР стала популярна ещё более простая мысль: кто богат - того любят. Как именно стал богатым - неважно. В 90-х социально приемлемым был бандитизм. В 00-х престижным стало получать пассивный доход, быть рантье. А те, у кого не было недвижимости или акций, мечтали о безусловном базовом доходе, чтобы сидеть на пособии и не работать.

Для отдельной лежащей на диване личности пассивный доход - это неплохо. Но для развития страны нужно, чтобы люди трудились. Для быстрого развития нужно, чтобы трудились много. Но человек должен верить в необходимость своего труда, уважать его, понимать, что работает не просто за зарплату, а создает и укрепляет великую страну, которую передаст детям.

Сегодняший ассортимент российских книжных магазинов скорее погружает читателя в приятные мечты и грёзы. Я не буду судить, о чем мечтать человеку, в стране которого идут боевые действия , не хватает людей и мало рабочих рук, так что приходится завозить их издалека. Но сладкие грёзы - это как наркоз без лечения.

Советские цензоры не были идиотами. Они понимали, что страна, только что проигравшая Русско-японскую и Первую Мировую, пережившая интервенцию и ещё одну войну - братоубийственную Гражданскую, такая страна не имеет права нежиться в грёзах. Ей нужно стремительно отстраиваться, собирать потерянные земли и выдержать ещё одну войну, самую страшную в истории человечества, до которой оставалось чуть больше 10 лет.

* * *

Мне снился дом и снился самолёт.
И было мне не страшно почему-то.
Я шла куда-то и была разута.
Я шла без цели ночь всю напролёт.

Я шла одна далёко по полям, —
в густом тумане, под ноги не глядя.
Из рая в ад. И вновь к пределам рая
меня босую вёл сквозь сон туман.

Он чистый лист. И он же чистый холст,
вбирающий в себя болезность ночи.
Я шла совсем одна по серым клочьям.
И мне казалось, рядом был погост,

а за погостом снова был погост.
— Здесь время мёртвых? — я спросила тихо.
И папа мне ответил: «Не шути так!»
А после ещё что-то произнёс,

но я забыла, что он говорил.
Проснулась и забыла. Нет, не вспомнить.
И я не знаю, как без этих слов мне
теперь поверить в то, что будет мир.

Он разве будет? Кто его нам в дар,
возможно, и не в дар, а с переплатой...
И всё же мир наступит, правда, папа?
Я просыпаюсь вновь и вновь в кошмар,

бреду опять куда-то поутру.
Заблудшая растерянная дочка.
Ты говорил, я родилась в сорочке.
И в ней же я когда-нибудь умру...

Анна Ревякина | Подписаться

ДЕНИС БАЛИН

* * *

Ну, подумаешь, было и было:
Первомай и Советская власть
в той стране, что в объятьях душила,
в той стране, что поэтов любила,
словно речи ненужную часть.

Завершилась, как титры, эпоха,
где росли: скорлупа, пацаны.
Знали точно, что шкериться плохо,
чем чушпан отличался от лоха,
и ушли во дворы тишины.

Стали мы меркантильны и слабы,
засмотревшись в гламурные рты,
потеряли былые масштабы,
сочиняли простые стартапы
для потомков славянской орды.

Мы хотели икеа и найки,
мы хотели ходить в общепит,
а страну, что росла из фуфайки,
её сказки, её балалайки
обменять на доступный кредит.

Был когда-то в ней Ленин и Летов —
всех живее, но их пережив,
мы растили людей-мемоведов,
не любили страну и поэтов,
полюбив новостной эксклюзив.

Обращаюсь к тебе через годы:
не суди и не будешь судьёй.
Мы поверили в сводки погоды,
мы покушали ихней свободы,
но, наевшись, не стали семьёй.

В этих строфах есть повод для сносок,
всё меняется в миг, но пока
мы — грядущего новый набросок,
мы — вчерашнего дня отголосок,
мы — бегущее время-строка.

Прекрасная новость!

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОРЫВ

В пятницу, 14 февраля, «СОЮЗ 24 ФЕВРАЛЯ» опубликует свое видение развития отечественной словесности.

Это будет День влюбленных в литературу. Предвкушайте и трепещите!

А во вторник, 18 февраля, «Бункер на Лубянке». Приходите, поговорим.

Две новости, объединенные общей идеей борьбы с ветряными мельницами российской бюрократии.

Первая.
Юлия Коновалова два года старается исправить опечатку в названии объекта исторического и культурного наследия федерального  значения — места дуэли Пушкина с Дантесом. Речь как раз о Жорже Дантесе, обозначенном как Э. Дантес.

Вторая. Впервые в мире российский космонавт Иван Вагнер защитил научную работу прямо с борта МКС.
Космонавт внёс предложения по улучшению работы госорганизаций.
Из космоса. Да!

Так и живем )

ЗАХАР ПРИЛЕПИН РЕЗАЛ ПРАВДУ-МАТКУ И ОТКРОВЕННО ПОДЕЛИЛСЯ ЗА ЧТО У НЕГО БОЛИТ СЕРДЦЕ 🎬

Я горжусь, что сделал большое интервью с большим русским писателем. Счастлив быть его современником и что можно вот так просто посидеть и поговорить, о том что нас волнует 📚

Правда, посидели мы не где-нибудь, а бункере на Лубянке, что придало дополнительный колорит нашей встрече 🛡️
Навигатор в центре Москвы не работает и нужно было видеть людей к которым я подходил и спрашивал :
- А где здесь у Вас Бункер на Лубянке...?

Захар был как всегда в ударе, харизматично и откровенно рассуждал обо всём, что его тревожит, на что он может повлиять, а что находится вне его сил ✊🏼

Герой, патриот, инженер человеческих душ' всей душой за нашу Родину, о ней его думы, книги и сценарии 📖

Писатели создают смыслы, которые питают всю страну, объединяя её и воодушевляя, что особенно важно в военное время, поэтому их роль особенно важна сейчас для России 🇷🇺

А как Вы относитесь к Захару Прилепину? Читали его книги?
Уже посмосмотрели сериал снятый при его сценарию ?
Рекомендую👍

🇷🇺 Сорокин Денис - Автор / Предприниматель / журналист/писатель