если девушка перестала с тобой общаться и не хочет выходить на связь довольно таки действенный способ снова вернуть её внимание начать угрожать её семье

как по мнению девушек выглядит зелёный флаг для отношений/секса

а есть порно, где клоун типо трахает клоуна, а их за этим застает начальник цирка и он говорит им: "заканчивайте эту клоунаду. тут вам не цирк". а клоуны после этих слов типо переглядываются, начинают заливаться смехом, пищать носами, прыскать водой из глаз и пуговиц, надувать шары, крутить пальцем у виска, дудеть в какие-то хуйовины, засовывать головы в пасть льву, но ебаться не прекращают?

нет, нет, ты всё правильно понял. женщины любят пиздострадальцев. еще раз напиши ей, что хочешь повеситься, в этот раз она точно ответит

мужчина он как слабо заваренный чифиръ вроде ничего страшного но по еблу отхватить можно

Мама подарила мне карманного чекиста в один из субботников марта 76 года. Лежал он в коробочке от столовых ложек "платина". Ни чем непримечательная бумажная коробка с партийным номером 308 и тремя дырочками для вентиляции, сделанными цыганской иглой. Лежал он на миниатюрной подушечке, сшитой матерью из обрезка старой наволочки и сена. Его тельце, маленькое в строгом кителе, выглядело точно кукольное, лишь рябая кожа на крохотном лице выдавала в нем живое существо. Полюбовавшись им с минуту, я закрыл коробочку и убрал в карман своего ватника. Что-что, но мороз чекисты не любили, а мартовское утро было по истине холодным и морозным, словно февральское.
...
Моему счастью не было предела! Списанный образец, утерянный якобы случайно при оформлении актов по браку. Неделями мать держала его в коробочке, ожидая, когда все забудут о пропаже. Выпускала матушка погулять его только по субботам, когда бригада оставляла цех, уходя на уборку прилежащей к заводу территории . Кормила его зерном, иногда подбрасывала кроху хлеба. Также в коробочке имелось два напёрстка: один с водой, другой для испражнений, которые мать исправно убирала, выливая и наполняя, соответственно.
...
Кормил же я его только вкусным, бездумно отступая от партийной инструкции, в которой строго регламентировалось меню на день: "два зёрнышка, три грамма хлеба. Если будет просить больше - щелбан." Мой чекист быстро раскабанел. Жирком подзаплыл и обленился. Мух ловить перестал, только ждал как подарок свыше, что я принесу ему жучка или паучка для новых экзекуций.
...
Жалко мне его было, жалко со всей злобой его, со всей нагой похотью и нескрываемой жестокостью. Жалко, ведь его сделали таким, я тогда даже не задумывался о нём как о человеке, просто зверюшкой с дурным характером был он для меня.
Каково же было моё удивление, когда я впервые увидел колонну карманных чекистов, стройно марширующих по Невскому проспекту. Каждый как один нога в ногу стройно отбивали ритм незыблемости, смерти и какой-то пахнущей оккультизмом идеи.
...
.., когда дядь Сережа в очередной раз пришел к нам.
Не любил он Чичика, больше всех не любил, то пепел на него с папиросы стряхнет, то со стола столкнет невзначай. И всегда, всегда на мои слезы он отвечал: "Хули ты жалеешь тварь эту. Эту суку не то, что мучить, топтать как стасиков надо. Стольких сгубили пидорасы...тьфу гнида подзаборная. тварь отбитая. сука блядская. скрипучая пидорасть, красная залупа собачья, хуйлогорловая поебень... "

-Ты своё говно всё карманное куришь? Что это вообще за папиросы такие, такие же уродцы как ты их и крутят? Хули ты много накуришь с говна травяного, еблан?
Чичик всё так же молча, но злостно смотрел на него. А тот с барского плеча: "На, попробуй" - затянулся и выдохнул прямо в лицо моего карманного чекиста большой прогорклый клуб дыма вперемешку со стойким ароматом отцовой настойкой. Он и моргнуть не успел, просто рухнул в одночасье со стола. Его тельце, маленькое в строгом кителе, выглядело точно кукольное, лишь рябая кожа на крохотном лице выдавала в нем живое существо. Некогда живое, а теперь вовек застывшее, всё с теми же черными глазами, полными мрака и ярости.
...
Похоронить мне его не дали. Мать сказала, что опасно. Мы скормили его собаке, а мундир сожгли. Так что и на могилку мне прийти не к кому. Чичик мой живет только в моей памяти. Я же не вечен. Теперь он живет и на этих страницах.