Вскоре после начала войны мы с друзьями организовали склад с вещами для беженцев в бомбоубежище на иерусалимском Катамоне. Задумка заключалась в том, чтобы создать место, куда желающие могли бы приносить вещи, вроде одежды, посуды, средств личной гигиены и всего подобного, а беженцы бы могли забрать то, в чём нуждаются.
Сегодня к нам каждый день приходят люди, однако одежды скопилось гораздо больше чем можно было бы раздать, тем более что потепление сделало значительную часть собранных вещей неактуальными. По этой причине, помимо бесплатной передачи вещей беженцам, мы решили также продавать одежду, жертвуя полный объём вырученных средств на нужды украинских беженцев в Израиле.
На этом фоне хочу вам высокомерно заметить, что закупаться одеждой в секондах это в целом типа, ю ноу, подвиг совести, а если он ещё и на 100% благотворительный, то вообще мицват а-мицвот и причины пройти мимо литералли не существует. Так что подписывайтесь на нашу инсту, покупайте одежду, лайк-шэр-репост-Слава-Украине!
Вскоре после начала войны мы с друзьями организовали склад с вещами для беженцев в бомбоубежище на иерусалимском Катамоне. Задумка заключалась в том, чтобы создать место, куда желающие могли бы приносить вещи, вроде одежды, посуды, средств личной гигиены и всего подобного, а беженцы бы могли забрать то, в чём нуждаются.
Сегодня к нам каждый день приходят люди, однако одежды скопилось гораздо больше чем можно было бы раздать, тем более что потепление сделало значительную часть собранных вещей неактуальными. По этой причине, помимо бесплатной передачи вещей беженцам, мы решили также продавать одежду, жертвуя полный объём вырученных средств на нужды украинских беженцев в Израиле.
На этом фоне хочу вам высокомерно заметить, что закупаться одеждой в секондах это в целом типа, ю ноу, подвиг совести, а если он ещё и на 100% благотворительный, то вообще мицват а-мицвот и причины пройти мимо литералли не существует. Так что подписывайтесь на нашу инсту, покупайте одежду, лайк-шэр-репост-Слава-Украине!
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted.
from ca
