А предположим, что и санитарка, утверждающая, что получает 29 тыс. рублей в месяц и мурманский министр здравоохранения Дмитрий Панычев убеждающий всех, что ей начислили аж 116 тыс., оба правы (хотя министру мы, конечно, по определению не верим). Значит в схеме есть кто-то третий, на кого и уходят все деньги, положенные за работу в «красной зоне». И это, не говоря о том, что Мурманская область, наверняка не единственная, где сотрудники, которые были санитарами, затем в 2018 году переведены в уборщики, но выполняющие функции санитаров, имеют прямой контакт в «красной зоне», но не подпадают под выплаты федерального характера. Смешнее всего на это жаловаться президенту, ведь этот перевод последствия осуществленной при Путине и при его поддержке оптимизации отечественной медицины, повышение эффективности которой в последние годы напрямую связано с минимизацией расходуемых на здравоохранение средств. Именно за это Путин и наградил экс-министра здравоохранения РФ Скворцову. А других более значимых заслуг у нее все равно нет
А предположим, что и санитарка, утверждающая, что получает 29 тыс. рублей в месяц и мурманский министр здравоохранения Дмитрий Панычев убеждающий всех, что ей начислили аж 116 тыс., оба правы (хотя министру мы, конечно, по определению не верим). Значит в схеме есть кто-то третий, на кого и уходят все деньги, положенные за работу в «красной зоне». И это, не говоря о том, что Мурманская область, наверняка не единственная, где сотрудники, которые были санитарами, затем в 2018 году переведены в уборщики, но выполняющие функции санитаров, имеют прямой контакт в «красной зоне», но не подпадают под выплаты федерального характера. Смешнее всего на это жаловаться президенту, ведь этот перевод последствия осуществленной при Путине и при его поддержке оптимизации отечественной медицины, повышение эффективности которой в последние годы напрямую связано с минимизацией расходуемых на здравоохранение средств. Именно за это Путин и наградил экс-министра здравоохранения РФ Скворцову. А других более значимых заслуг у нее все равно нет
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from ca
