После 24 февраля: как изменилась российская Арктика за последние три года?
До февраля 2022 года Арктика была территорией сотрудничества с другими странами. В регионе проходил настоящий диалог между государствами, экологическими организациями и коренными народами. Полномасштабное вторжение все изменило.
Сейчас многие крупные совместные проекты заморожены или приостановлены. «Арктик СПГ-2», проект «Новатэка» стоимостью в 25 миллиардов долларов США, оказался под санкциями, а проект «Роснефти» «Восток Ойл», который должен был уже в 2024 году добывать 30 миллионов тонн нефти, так и не заработал.
Северный морской путь — торговая артерия Арктики — развивается в разы медленнее прогнозов. Совместное развитие возобновляемых источников энергии оказалось под угрозой. В ответ на санкции Россия создала огромный теневой флот, который уже приводит к экологическим катастрофам. Экологические организации признают «иноагентами», а негосударственные объединения коренных народов — террористами.
Становится все более очевидно, что хотя добывающие компании адаптируются к санкциям, а теневой флот расширяется, риски для климата, общества и демографии продолжают расти. Арктика становится ареной для тотального господства макростейкхолдеров — государств, корпораций и военных структур, менее восприимчивых к инклюзивному диалогу.
После 24 февраля: как изменилась российская Арктика за последние три года?
До февраля 2022 года Арктика была территорией сотрудничества с другими странами. В регионе проходил настоящий диалог между государствами, экологическими организациями и коренными народами. Полномасштабное вторжение все изменило.
Сейчас многие крупные совместные проекты заморожены или приостановлены. «Арктик СПГ-2», проект «Новатэка» стоимостью в 25 миллиардов долларов США, оказался под санкциями, а проект «Роснефти» «Восток Ойл», который должен был уже в 2024 году добывать 30 миллионов тонн нефти, так и не заработал.
Северный морской путь — торговая артерия Арктики — развивается в разы медленнее прогнозов. Совместное развитие возобновляемых источников энергии оказалось под угрозой. В ответ на санкции Россия создала огромный теневой флот, который уже приводит к экологическим катастрофам. Экологические организации признают «иноагентами», а негосударственные объединения коренных народов — террористами.
Становится все более очевидно, что хотя добывающие компании адаптируются к санкциям, а теневой флот расширяется, риски для климата, общества и демографии продолжают расти. Арктика становится ареной для тотального господства макростейкхолдеров — государств, корпораций и военных структур, менее восприимчивых к инклюзивному диалогу.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from ca
