Теща одного колорадского фермера уж очень захотела на обед куриную шею. Мистер Ллойд Олсен, как послушный зять, пошел с топором к пятимесячному цыпленку Майку.
В попытке сохранить для тещи как можно больше ее любимой части курицы, Олсен жахнул топором так, что не задел яремную вену, оставил одно ухо и значительную часть мозга. Петушок убежал, поэтому его и не добили. На утро его нашли спящим в обнимку со своей головой.
В итоге Майк прожил еще больше года до тех пор, пока его палач-хозяин не забыл пипетку, которой промывал его горло, поил и кормил.
Сами мы в это все равно не верим, но, раз говорят и фотки есть, давайте считать, что эта история — не миф.
Из комментаторов отметим нашу верную подписчицу Алену Гостью, верно подметившую, что некоторые люди всю жизнь живут «без головы» и ничего, справляются.
Теща одного колорадского фермера уж очень захотела на обед куриную шею. Мистер Ллойд Олсен, как послушный зять, пошел с топором к пятимесячному цыпленку Майку.
В попытке сохранить для тещи как можно больше ее любимой части курицы, Олсен жахнул топором так, что не задел яремную вену, оставил одно ухо и значительную часть мозга. Петушок убежал, поэтому его и не добили. На утро его нашли спящим в обнимку со своей головой.
В итоге Майк прожил еще больше года до тех пор, пока его палач-хозяин не забыл пипетку, которой промывал его горло, поил и кормил.
Сами мы в это все равно не верим, но, раз говорят и фотки есть, давайте считать, что эта история — не миф.
Из комментаторов отметим нашу верную подписчицу Алену Гостью, верно подметившую, что некоторые люди всю жизнь живут «без головы» и ничего, справляются.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from ca
