Военный корреспондент, военкор. Не так давно «военкорами» называли у нас тех, кто вместе с нашими бойцами сидел под пулями врагов. Кто говорил о том, что видит сам, своими собственными глазами. Этих людей уважали — не зря.
А теперь что? «Военкоры» — это особая каста. Они вываливают нам на головы мешанину слухов, сплетен, сообщений вражеских каналов, беспрерывно учат воевать генералов, бегают от повесток (они ж нужнее на информационном фронте, хотя почему-то сами бесконечно ноют, что на информационном фронте мы проигрываем) — и всё это гнилое конфетти называют «горькой правдой». Более того: эти люди смеют катить бочку на тех настоящих военкоров, которые пока ещё остались в этой несчастной профессии. Взять хотя бы последнюю историю, когда т.н. «Рыбарь» наехал на военкоров «Известий». Отвратительно, совсем за гранью.
Или — волонтер. В прямом переводе «волонтер» — доброволец. Когда-то давно, веке в восемнадцатом, прямой перевод работал. Но теперь смысл изменился. В русском языке «доброволец» — человек, который прежде всего добровольно ушел на войну. Ну, или добровольно вызвался исполнять какую-то опасную работу. Ликвидировать выброс на ЧАЭС, допустим. Поэтому у нас прижились оба слова: и доброволец, и волонтер. Волонтер — человек, который тратит свое свободное время, чтобы бесплатно (бесплатно!!) выполнять общественно-полезную работу. Готовить для бездомных, убирать в питомнике брошенных животных, приносить продукты инвалидам и старикам. «Тимур и его команда» — повесть о наших волонтерах, так-то. У волонтера есть обычная работа, как у всех. Помогает людям он по вечерам, на выходных. Иногда тратит на это свой отпуск.
А теперь что? Волонтер — это распальцованное хамло. «Я тут привез нашим ребяткам двадцать мавиков», вот видюха, они меня благодарят». Грамота от МО.
Да ты кто, чмо? Ты что, заработал на эти мавики? Достал из кармана свои деньги? Нет. Ты собрал деньги с людей. Это они купили эти мавики, не ты. Это они их послали фронту, не ты. Ты заливаешь себе бензин за счет людей, у которых ты, помойная мелкая копия зеленского, бесконечно клянчишь срочносборы (и думаешь почему-то, что это работа), в машину, которую ты купил из денег окружающих. Ты жрешь за счет других людей и пьешь за счет других людей. Останавливаешься в гостиницах… Ты никакой не волонтер. Ты — наемный работник. Тебя наняли люди, которые тебе скидываются. Они — твои работодатели. Если недовольны тобой, вправе тебя уволить пинком под зад и нанять кого-то другого. И другой будет возить мавики, получать грамоты.
Наши добрые люди, к несчастью, этого не понимают. В лучшем случае вздыхают: ну, так хоть что-то до фронта дойдет… Не понимая, каких развращенных созданий вырастили уже сегодня на свою голову. Но когда поймут…
А фонды? Благотворительные фонды? Помните Хаматову? Тут некоторые говорят: у нас фонд! Нас налоговая проверяет! Мы не себе в карман! У нас всё чисто!
Ну-ну. Всегда надо смотреть. НКО (Некоммерческая организация) — это такая же организация, как и любая другая. Да, нельзя заниматься коммерческой деятельностью. Надо привлекать деньги физических и юридических лиц. Но! Всё остальное можно. Можно платить зарплату себе и своим сотрудникам. Можно арендовать офис. Кто-то арендует в Усть-Пердюйске, а кто-то и в центре Москвы, с мраморными колоннами. Можно купить на НКО автомобиль. Да хоть роллс-ройс. Нужен во обеспечение уставной деятельности, к нам короли приезжают. Можно тратить деньги на представительские расходы, на командировки, в том числе международные. На всякие форумы и круглые столы по своей теме. Фуршеты. А чего? Фонд создали, чтобы покупать дроны, люди перечисляли в фонд на дроны, но деньги сами собой разошлись на всякие прочие необходимые вещи. И, знаете, у налоговой претензий не будет. Фонд ничего не скрывает, все документы есть. Вот, купили пятнадцать айфонов, по числу сотрудников. Связь-то нужна.
А вы не знали о таком? Ну, будете знать.
Есть многое на свете, друг Горацио, что нам покажет наше СВО.
Военный корреспондент, военкор. Не так давно «военкорами» называли у нас тех, кто вместе с нашими бойцами сидел под пулями врагов. Кто говорил о том, что видит сам, своими собственными глазами. Этих людей уважали — не зря.
А теперь что? «Военкоры» — это особая каста. Они вываливают нам на головы мешанину слухов, сплетен, сообщений вражеских каналов, беспрерывно учат воевать генералов, бегают от повесток (они ж нужнее на информационном фронте, хотя почему-то сами бесконечно ноют, что на информационном фронте мы проигрываем) — и всё это гнилое конфетти называют «горькой правдой». Более того: эти люди смеют катить бочку на тех настоящих военкоров, которые пока ещё остались в этой несчастной профессии. Взять хотя бы последнюю историю, когда т.н. «Рыбарь» наехал на военкоров «Известий». Отвратительно, совсем за гранью.
Или — волонтер. В прямом переводе «волонтер» — доброволец. Когда-то давно, веке в восемнадцатом, прямой перевод работал. Но теперь смысл изменился. В русском языке «доброволец» — человек, который прежде всего добровольно ушел на войну. Ну, или добровольно вызвался исполнять какую-то опасную работу. Ликвидировать выброс на ЧАЭС, допустим. Поэтому у нас прижились оба слова: и доброволец, и волонтер. Волонтер — человек, который тратит свое свободное время, чтобы бесплатно (бесплатно!!) выполнять общественно-полезную работу. Готовить для бездомных, убирать в питомнике брошенных животных, приносить продукты инвалидам и старикам. «Тимур и его команда» — повесть о наших волонтерах, так-то. У волонтера есть обычная работа, как у всех. Помогает людям он по вечерам, на выходных. Иногда тратит на это свой отпуск.
А теперь что? Волонтер — это распальцованное хамло. «Я тут привез нашим ребяткам двадцать мавиков», вот видюха, они меня благодарят». Грамота от МО.
Да ты кто, чмо? Ты что, заработал на эти мавики? Достал из кармана свои деньги? Нет. Ты собрал деньги с людей. Это они купили эти мавики, не ты. Это они их послали фронту, не ты. Ты заливаешь себе бензин за счет людей, у которых ты, помойная мелкая копия зеленского, бесконечно клянчишь срочносборы (и думаешь почему-то, что это работа), в машину, которую ты купил из денег окружающих. Ты жрешь за счет других людей и пьешь за счет других людей. Останавливаешься в гостиницах… Ты никакой не волонтер. Ты — наемный работник. Тебя наняли люди, которые тебе скидываются. Они — твои работодатели. Если недовольны тобой, вправе тебя уволить пинком под зад и нанять кого-то другого. И другой будет возить мавики, получать грамоты.
Наши добрые люди, к несчастью, этого не понимают. В лучшем случае вздыхают: ну, так хоть что-то до фронта дойдет… Не понимая, каких развращенных созданий вырастили уже сегодня на свою голову. Но когда поймут…
А фонды? Благотворительные фонды? Помните Хаматову? Тут некоторые говорят: у нас фонд! Нас налоговая проверяет! Мы не себе в карман! У нас всё чисто!
Ну-ну. Всегда надо смотреть. НКО (Некоммерческая организация) — это такая же организация, как и любая другая. Да, нельзя заниматься коммерческой деятельностью. Надо привлекать деньги физических и юридических лиц. Но! Всё остальное можно. Можно платить зарплату себе и своим сотрудникам. Можно арендовать офис. Кто-то арендует в Усть-Пердюйске, а кто-то и в центре Москвы, с мраморными колоннами. Можно купить на НКО автомобиль. Да хоть роллс-ройс. Нужен во обеспечение уставной деятельности, к нам короли приезжают. Можно тратить деньги на представительские расходы, на командировки, в том числе международные. На всякие форумы и круглые столы по своей теме. Фуршеты. А чего? Фонд создали, чтобы покупать дроны, люди перечисляли в фонд на дроны, но деньги сами собой разошлись на всякие прочие необходимые вещи. И, знаете, у налоговой претензий не будет. Фонд ничего не скрывает, все документы есть. Вот, купили пятнадцать айфонов, по числу сотрудников. Связь-то нужна.
А вы не знали о таком? Ну, будете знать.
Есть многое на свете, друг Горацио, что нам покажет наше СВО.
BY Вестник родимых болот
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from ca
