Продолжая тему современной немецкой литературы, расскажу вам о том, что нынче награждают и читают в ФРГ. Довольно показательна в этом плане Немецкая литературная премия, вручаемая каждый год по осени: двадцать книг в лонг-листе, шесть в коротком списке, в жюри редакторы, книготорговцы, литературоведы, критики, подкастеры и культурные журналисты. Заявки на номинацию подают издательства, каждое может номинировать максимум две рукописи, при условии, что они превратятся в бумажную книгу до конца наградного сезона. В этом году за звание романа года поборются 180 текстов от 106 немецкоязычных издательств. Кстати, почти треть из них находится вовсе не в Германии, а в Австрии или Швейцарии.
В октябре 2023го главный и единственный приз премии взял Тонио Шахингер за роман «Возраст в реальном времени»(перевод Гугла, если что, не бейте). Это история подростка, попавшего в элитную австрийскую школу к деспотичному преподу-самодуру и спасающего свою кукушку с помощью рубилова в Age of Empires 2. Такая вот дарк академия, в которой всё то, что обычно в рамках жанра романтизируется, подаётся как есть, со всей неприглядностью.
Если в паре слов описывать оставшиеся книги шорт-листа, то для этого понадобятся тэги: «абьюзивные отношения», «коллективная память», «отношения с родителями». Писателей волнует тема разделённой Германии, дисфункциональные семьи в разделённой Германии и неудачные отношения выходцев из дисфункциональных семей, выросших в разделённой Германии.
На фоне драматичных историй сильно выделяется «Скиталец» Ульрики Стерблих, этакая смесь «Йеллоуфейса» и «99 франков» – сатира, рассказывающая о пиарщиках, эсэмэмщиках и «внутрянке» литературного мира. Судя по рецензиям, в книге интрига на интриге и отлично прописанный образ некой мефистофельской Виктории, «читающей книги, которых ещё нет в продаже» (конечно же, так могут только дьяволицы!).
Как водится, в длинном списке интересного не меньше, чем в коротком. Например, «Биробиджан» Томера Дотана-Дрейфуса – магический реализм, написанный в идишской повествовательной манере. Или «Луны перед посадкой» Клеменса Дж. Сетца – роман о бывшем военном лётчике Петере Бендере, создавшем свою религиозную общину и всерьёз верившем в теорию полого мира.
Болевых точек у немецких авторов несколько: Третий рейх, детство и взросление в стране, которой больше нет, немцы ненемецкого происхождения, которых или дискриминируют, или зазывают во всякие нехорошие места и организации, типа ИГИЛ (да, Институт Гидродинамики имени Лавреньтева нынче не тот). Это волнует в том числе и немецкоязычных писателей-миллениалов, которые родились позже воссоединения Германии, и ГДР видели разве что в кино да на фотографиях родителей.
Очень интересно, как будет выглядеть список номинантов в этом году и попадёт ли в него что-нибудь этакое. Ждём 20 августа!
Продолжая тему современной немецкой литературы, расскажу вам о том, что нынче награждают и читают в ФРГ. Довольно показательна в этом плане Немецкая литературная премия, вручаемая каждый год по осени: двадцать книг в лонг-листе, шесть в коротком списке, в жюри редакторы, книготорговцы, литературоведы, критики, подкастеры и культурные журналисты. Заявки на номинацию подают издательства, каждое может номинировать максимум две рукописи, при условии, что они превратятся в бумажную книгу до конца наградного сезона. В этом году за звание романа года поборются 180 текстов от 106 немецкоязычных издательств. Кстати, почти треть из них находится вовсе не в Германии, а в Австрии или Швейцарии.
В октябре 2023го главный и единственный приз премии взял Тонио Шахингер за роман «Возраст в реальном времени»(перевод Гугла, если что, не бейте). Это история подростка, попавшего в элитную австрийскую школу к деспотичному преподу-самодуру и спасающего свою кукушку с помощью рубилова в Age of Empires 2. Такая вот дарк академия, в которой всё то, что обычно в рамках жанра романтизируется, подаётся как есть, со всей неприглядностью.
Если в паре слов описывать оставшиеся книги шорт-листа, то для этого понадобятся тэги: «абьюзивные отношения», «коллективная память», «отношения с родителями». Писателей волнует тема разделённой Германии, дисфункциональные семьи в разделённой Германии и неудачные отношения выходцев из дисфункциональных семей, выросших в разделённой Германии.
На фоне драматичных историй сильно выделяется «Скиталец» Ульрики Стерблих, этакая смесь «Йеллоуфейса» и «99 франков» – сатира, рассказывающая о пиарщиках, эсэмэмщиках и «внутрянке» литературного мира. Судя по рецензиям, в книге интрига на интриге и отлично прописанный образ некой мефистофельской Виктории, «читающей книги, которых ещё нет в продаже» (конечно же, так могут только дьяволицы!).
Как водится, в длинном списке интересного не меньше, чем в коротком. Например, «Биробиджан» Томера Дотана-Дрейфуса – магический реализм, написанный в идишской повествовательной манере. Или «Луны перед посадкой» Клеменса Дж. Сетца – роман о бывшем военном лётчике Петере Бендере, создавшем свою религиозную общину и всерьёз верившем в теорию полого мира.
Болевых точек у немецких авторов несколько: Третий рейх, детство и взросление в стране, которой больше нет, немцы ненемецкого происхождения, которых или дискриминируют, или зазывают во всякие нехорошие места и организации, типа ИГИЛ (да, Институт Гидродинамики имени Лавреньтева нынче не тот). Это волнует в том числе и немецкоязычных писателей-миллениалов, которые родились позже воссоединения Германии, и ГДР видели разве что в кино да на фотографиях родителей.
Очень интересно, как будет выглядеть список номинантов в этом году и попадёт ли в него что-нибудь этакое. Ждём 20 августа!
BY Bookовски
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said.
from ca
