Books in my hands | Книги в моих руках

​​“Бретёр” и “Таинственная невеста”, Юлия Яковлева @alpinaproza

Ретродетективы в ярких обложках завладели умами общественности. Немудрено: Яковлева предлагает антураж 1812 года, в котором совершаются коварные убийства, а расследует их бравый ротмистр Мурин, который ходил бить Наполеона. На этом материале я расскажу, что такое псевдоисторический роман и почему он хорош.

Псевдоисторическому роману примерно четыреста лет. История в таком жанре - антураж, на фоне которого разворачиваются приключения героев, а факты легко подменяются вымыслом. Прошедший через постмодернизм, псевдоисторический роман стал точкой, в которой происходит диалог эпох. Этот диалогизм и становится ключевым элементом в романах Яковлевой.

Псевдоисторический роман часто кажется плохо склеенной конструкцией из разнородных элементов. Я до сих пор не могу оправиться от знакомства со “Змеем в Эссексе” Сары Перри, где не соответствующая своей эпохе героиня пытается ломать стереотипы. Совсем тоскливо становится от серьезного тона текста, который, даже не пытаясь перемигиваться с читателем, - мол, ты же понимаешь, что я делаю, - яростно забивает квадратный колышек (героиню) в круглое отверстие (эпоху).

Хороший псевдоисторический - и, что важно, современный - роман понимает, что он сам есть текст. Симон Херцог в “Седьмой функции языка” Бине ловит себя на том, что действует, как герой боевика, и размышляет, чем закончится его сюжетная арка. Христофор, средневековый травник из романа “Лавр” Водолазкина, “был убежден, что правил личной гигиены следует придерживаться и в Средневековье”. В “Таинственной невесте” Яковлевой госпожа Козина говорит Мурину в 1813 году, когда “Гордость и предубеждение” только вышло в свет: “Молодой человек из хорошей семьи и обладающий средствами должен подыскать себе жену.”

Беседа текстов Яковлевой, которые притворяются 19 веком, с читателем из 2023 года начинается с первой страницы. Матвей Мурин приезжает в столицу прямиком с передовой, и он уже не блестящий гусар-кутила, а инвалид, который видел то, чего не видело его привычное окружение. Влиятельный брат просит его не болтать лишнего, а дамы смущаются его увечий и рассказывают, как утомились, вышивая солдатам кисеты. Времена смешиваются в голове у читателя, ведь все реальные войны похожи друг на друга, а каждая литературная война литературна по-своему.

Но не только фактура ведет диалог с читателем: Матвей Мурин как герой смутно знаком современному читателю. Бравый гусар, как будто откуда-то из Пушкина или Лермонтова, Мурин - все же детектив. Он - Ватсон, хромающий после войны? А может и вовсе Корморан Страйк, потерявший ногу в горячей точке? У него есть влиятельный старший брат Ипполит - а может, все же Майкрофт, а имя Мурина - Шерлок?

Пока читатель предается интертекстуальной панике, герой проявляет черты, за которые я ругала героиню Сары Перри: он будто упал в 19 век из другой реальности, из 21 века. Но Яковлева объясняет: он действительно из другой реальности, с войны. На поле боя нет барина и мужика, помещика и дворянина. Есть свои и неприятели, жизнь и смерть, и Мурин правда будто упал с луны в столичный высший свет, где ему не втиснуться в старые социальные роли. Война заставляет его прожить не пару месяцев - пару сотен лет.

Романы Яковлевой держатся в рамках реализма, но она хулиганит не на шутку. Кроме явных и скрытых цитат и героя, современного читателю, она помнит: вокруг него 19 век. И финал “Бретёра” после развязки детективной линии отрезвляет читателя и заставляет в шоке посмотреть на весь текст новым взглядом.

В “Таинственной невесте” Яковлевой надоело быть Гэлбрейтом-Конандойлом, и она переодевается в Донцову: этот детектив помещен в рамки комедии положений, когда Мурин в уездном городе меняет офицерские сапоги на валенки и оказывается в нелепых ситуациях. Он хорош, но лишь как приятный сиквел.

Зимой ждем еще один роман о Мурине, приквел к “Бретёру”. Я не на шутку переживаю: будет ли он так же свеж и внезапен, или мы упадем лицом в неизобретательный итеративный сюжет?

www.group-telegram.com/ca/booksinmyhands.com/938

2.0K viewsBooksInMyBot, Oct 7, 2023 at 06:00

​​“Бретёр” и “Таинственная невеста”, Юлия Яковлева @alpinaproza

Ретродетективы в ярких обложках завладели умами общественности. Немудрено: Яковлева предлагает антураж 1812 года, в котором совершаются коварные убийства, а расследует их бравый ротмистр Мурин, который ходил бить Наполеона. На этом материале я расскажу, что такое псевдоисторический роман и почему он хорош.

Псевдоисторическому роману примерно четыреста лет. История в таком жанре - антураж, на фоне которого разворачиваются приключения героев, а факты легко подменяются вымыслом. Прошедший через постмодернизм, псевдоисторический роман стал точкой, в которой происходит диалог эпох. Этот диалогизм и становится ключевым элементом в романах Яковлевой.

Псевдоисторический роман часто кажется плохо склеенной конструкцией из разнородных элементов. Я до сих пор не могу оправиться от знакомства со “Змеем в Эссексе” Сары Перри, где не соответствующая своей эпохе героиня пытается ломать стереотипы. Совсем тоскливо становится от серьезного тона текста, который, даже не пытаясь перемигиваться с читателем, - мол, ты же понимаешь, что я делаю, - яростно забивает квадратный колышек (героиню) в круглое отверстие (эпоху).

Хороший псевдоисторический - и, что важно, современный - роман понимает, что он сам есть текст. Симон Херцог в “Седьмой функции языка” Бине ловит себя на том, что действует, как герой боевика, и размышляет, чем закончится его сюжетная арка. Христофор, средневековый травник из романа “Лавр” Водолазкина, “был убежден, что правил личной гигиены следует придерживаться и в Средневековье”. В “Таинственной невесте” Яковлевой госпожа Козина говорит Мурину в 1813 году, когда “Гордость и предубеждение” только вышло в свет: “Молодой человек из хорошей семьи и обладающий средствами должен подыскать себе жену.”

Беседа текстов Яковлевой, которые притворяются 19 веком, с читателем из 2023 года начинается с первой страницы. Матвей Мурин приезжает в столицу прямиком с передовой, и он уже не блестящий гусар-кутила, а инвалид, который видел то, чего не видело его привычное окружение. Влиятельный брат просит его не болтать лишнего, а дамы смущаются его увечий и рассказывают, как утомились, вышивая солдатам кисеты. Времена смешиваются в голове у читателя, ведь все реальные войны похожи друг на друга, а каждая литературная война литературна по-своему.

Но не только фактура ведет диалог с читателем: Матвей Мурин как герой смутно знаком современному читателю. Бравый гусар, как будто откуда-то из Пушкина или Лермонтова, Мурин - все же детектив. Он - Ватсон, хромающий после войны? А может и вовсе Корморан Страйк, потерявший ногу в горячей точке? У него есть влиятельный старший брат Ипполит - а может, все же Майкрофт, а имя Мурина - Шерлок?

Пока читатель предается интертекстуальной панике, герой проявляет черты, за которые я ругала героиню Сары Перри: он будто упал в 19 век из другой реальности, из 21 века. Но Яковлева объясняет: он действительно из другой реальности, с войны. На поле боя нет барина и мужика, помещика и дворянина. Есть свои и неприятели, жизнь и смерть, и Мурин правда будто упал с луны в столичный высший свет, где ему не втиснуться в старые социальные роли. Война заставляет его прожить не пару месяцев - пару сотен лет.

Романы Яковлевой держатся в рамках реализма, но она хулиганит не на шутку. Кроме явных и скрытых цитат и героя, современного читателю, она помнит: вокруг него 19 век. И финал “Бретёра” после развязки детективной линии отрезвляет читателя и заставляет в шоке посмотреть на весь текст новым взглядом.

В “Таинственной невесте” Яковлевой надоело быть Гэлбрейтом-Конандойлом, и она переодевается в Донцову: этот детектив помещен в рамки комедии положений, когда Мурин в уездном городе меняет офицерские сапоги на валенки и оказывается в нелепых ситуациях. Он хорош, но лишь как приятный сиквел.

Зимой ждем еще один роман о Мурине, приквел к “Бретёру”. Я не на шутку переживаю: будет ли он так же свеж и внезапен, или мы упадем лицом в неизобретательный итеративный сюжет?

BY Books in my hands | Книги в моих руках