В Китае меня как водителя дико раздражают нетерпеливые водятлы, сигналящие в пробках впереди стоящим машинам и думающие, что этими сигналами они что-то изменят. Причем их довольно много, в отличие от России.
Не поголовно, конечно, но почти всегда найдётся хотя бы один (м)чудак, в пределах 4-5 машин сзади. Впрочем они нещадно раздражают и вроде бы спокойное большинство других водителей. Да до такой степени, что всё больше и больше в чайнете выкладывается видео, как с этими сигнальщиками начали бороться. Одно из таких показываю вам.
Казалось бы, причем тут "бизнес-практика в Китае"? Да в общем-то и среди китайских контрагентов по бизнесу находятся такие же "ч"удаки, которые пытаются заставить тебя что-то делать ускоренно, когда спешка либо не нужна, либо вообще вредна.
Как с ними бороться? Это, наверное, отдельный рассказ должен быть, попробую написать по свежим следам, как столкнусь следующий раз (1-2 раза в квартал бывает).
В Китае меня как водителя дико раздражают нетерпеливые водятлы, сигналящие в пробках впереди стоящим машинам и думающие, что этими сигналами они что-то изменят. Причем их довольно много, в отличие от России.
Не поголовно, конечно, но почти всегда найдётся хотя бы один (м)чудак, в пределах 4-5 машин сзади. Впрочем они нещадно раздражают и вроде бы спокойное большинство других водителей. Да до такой степени, что всё больше и больше в чайнете выкладывается видео, как с этими сигнальщиками начали бороться. Одно из таких показываю вам.
Казалось бы, причем тут "бизнес-практика в Китае"? Да в общем-то и среди китайских контрагентов по бизнесу находятся такие же "ч"удаки, которые пытаются заставить тебя что-то делать ускоренно, когда спешка либо не нужна, либо вообще вредна.
Как с ними бороться? Это, наверное, отдельный рассказ должен быть, попробую написать по свежим следам, как столкнусь следующий раз (1-2 раза в квартал бывает).
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from ca
