В одном из текстов группы французских интелелктуалов Тиккун подниматеся тема "несоответствия" в эпоху торжества «общества спектакля». Несоответствие (не в качестве вычурной позы) - проблематичная категория в мире, где "каждый думает, что он не каждый" и стремится обозначить свои «конкурентные преимущества», убеждая других в своей уникальности. Однако, это мнимое несответствие в пространстве видимого вшито в "перформативную аутентичность" (по меткому выражению социолога Андреаса Реквица) и включено в правила игры того самого «общества спектакля». В итоге, само несоответствие становится идеей фикс и оборачивается своей противоположностью.
Бён-Чхоль Хан в сборнике эссе «Агония Эроса» говорит о неолиберальной "гегемонии одного и того же". Несмотря на мнимую вариативность и даже избыточность выбора среди различных продуктов, сервисов и даже стилей жизни везде присутствует парадоксальное однообразие. Но несоответствие спектаклю, о котором писали интеллектуалы Тиккун обнаруживает иной экзистенциальный горизонт…
В одном из текстов группы французских интелелктуалов Тиккун подниматеся тема "несоответствия" в эпоху торжества «общества спектакля». Несоответствие (не в качестве вычурной позы) - проблематичная категория в мире, где "каждый думает, что он не каждый" и стремится обозначить свои «конкурентные преимущества», убеждая других в своей уникальности. Однако, это мнимое несответствие в пространстве видимого вшито в "перформативную аутентичность" (по меткому выражению социолога Андреаса Реквица) и включено в правила игры того самого «общества спектакля». В итоге, само несоответствие становится идеей фикс и оборачивается своей противоположностью.
Бён-Чхоль Хан в сборнике эссе «Агония Эроса» говорит о неолиберальной "гегемонии одного и того же". Несмотря на мнимую вариативность и даже избыточность выбора среди различных продуктов, сервисов и даже стилей жизни везде присутствует парадоксальное однообразие. Но несоответствие спектаклю, о котором писали интеллектуалы Тиккун обнаруживает иной экзистенциальный горизонт…
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from ca
