Из "Писем русского путешественника по казенной надобности": Здесь бы мне и закончить письмо, однако я никак не могу противится возникшему вдруг ниоткуда желанию ввести в сию повесть morale de l’histotie . Ибо, право сказать, глубокое изумление испытываешь порой, когда среди примитивных племен встречаешь обычаи и уложения, схожие с нашими. Более всего хочется в таких случаях спросить: то ли они слишком цивилизованны, то ли мы слишком еще дикари. Однако еще большее удивление должно овладевать нами, когда, перелистывая какого-нибудь Гогарта или Боссенара, узнаем в описании африканских обычаев поступки и мысли наших современников, людей одной с нами крови и Веры. Устроившись зимним вечером в креслах, мы с удовольствием читаем о пиррических танцах диких воинов, об их неистовых пиршествах и походах за женщинами. И что же — стоит взять свежую газету, как в ней находим под сегодняшним числом те же самые побуждения, инстинкты и сюжеты, какие нам только что являлись из тьмы иноземного варварства, столь живо описанного господами сочинителями приключенческих романов. И какой человек, узнав историю «Общества танцоров поневоле», не воскликнет в глубоком душевном волнении: «Ба, да это же сущие готтентоты».
Прощайте же до поры, милая Лизанька, и не судите слишком строго сюжеты Вашего П***
Из "Писем русского путешественника по казенной надобности": Здесь бы мне и закончить письмо, однако я никак не могу противится возникшему вдруг ниоткуда желанию ввести в сию повесть morale de l’histotie . Ибо, право сказать, глубокое изумление испытываешь порой, когда среди примитивных племен встречаешь обычаи и уложения, схожие с нашими. Более всего хочется в таких случаях спросить: то ли они слишком цивилизованны, то ли мы слишком еще дикари. Однако еще большее удивление должно овладевать нами, когда, перелистывая какого-нибудь Гогарта или Боссенара, узнаем в описании африканских обычаев поступки и мысли наших современников, людей одной с нами крови и Веры. Устроившись зимним вечером в креслах, мы с удовольствием читаем о пиррических танцах диких воинов, об их неистовых пиршествах и походах за женщинами. И что же — стоит взять свежую газету, как в ней находим под сегодняшним числом те же самые побуждения, инстинкты и сюжеты, какие нам только что являлись из тьмы иноземного варварства, столь живо описанного господами сочинителями приключенческих романов. И какой человек, узнав историю «Общества танцоров поневоле», не воскликнет в глубоком душевном волнении: «Ба, да это же сущие готтентоты».
Прощайте же до поры, милая Лизанька, и не судите слишком строго сюжеты Вашего П***
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world.
from ca
