Французские финансисты сомневаются в возможности своей атомной промышленности реализовать ядерные амбиции Макрона. В феврале 2022 года Макрон объявил о необходимости строительства шести реакторов (EPR2) с вводом в эксплуатацию к 2035-2037 годах первых двух и началом разработки проекта по созданию еще восьми энергоблоков.
Под эту тему национализировали EDF, а теперь министр экономики и финансов Лё Мэр заявил, что EDF последнее время слишком "отличился" и потерял много навыков и которые нужно восстанавливать. Инвестиции огромны, поэтому шести EPR2 вполне достаточно, а про оставшиеся восемь можно будет говорить только если EDF построит первые шесть вовремя и в рамках плановых затрат.
Все проекты EDF последних десятилетий сдаются с рекордными задержками и увеличениями затрат. Но это дело будущего, а пока утвердили первые два EPR2 в Penly. Работы начнут этим летом. Чтобы уложиться в график, первый реактор необходимо будет завершить в 2035 году. Т.е. на один реактор EDF дали больше 10 лет.
Французские финансисты сомневаются в возможности своей атомной промышленности реализовать ядерные амбиции Макрона. В феврале 2022 года Макрон объявил о необходимости строительства шести реакторов (EPR2) с вводом в эксплуатацию к 2035-2037 годах первых двух и началом разработки проекта по созданию еще восьми энергоблоков.
Под эту тему национализировали EDF, а теперь министр экономики и финансов Лё Мэр заявил, что EDF последнее время слишком "отличился" и потерял много навыков и которые нужно восстанавливать. Инвестиции огромны, поэтому шести EPR2 вполне достаточно, а про оставшиеся восемь можно будет говорить только если EDF построит первые шесть вовремя и в рамках плановых затрат.
Все проекты EDF последних десятилетий сдаются с рекордными задержками и увеличениями затрат. Но это дело будущего, а пока утвердили первые два EPR2 в Penly. Работы начнут этим летом. Чтобы уложиться в график, первый реактор необходимо будет завершить в 2035 году. Т.е. на один реактор EDF дали больше 10 лет.
BY Energy Today
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors.
from ca
