У автора «Назови меня своим именем» шестую уже книжку перевели (надеюсь, он сам об этом знает), а я-то четвертую с пятой еще не осилил. Лежат вон, обе толстые, ждут своего часа. «Гарвардская площадь» — потоньше, 288 стр., за день при желании можно прочесть. Во всех предыдущих романах Асимана, которые я читал, так или иначе была гей-тема, и от гарвардской дружбы еврея из Египта с арабом из Туниса ты невольно ждешь того же, но в этот раз никаких персиков, а только мужская дружба, пусть и необычная. Очевидно, что главный герой — альтер эго Андре Асимана, и вся книжка пропитана его ностальгией по беззаботной молодости, по временам-когда-было-лучше. Ностальгическое настроение, которое писателю удается как никому, усложняется другой личной темой — ассимиляции иммигранта в Новом Свете. У этой темы также возрастной аспект: чем моложе мигрант, тем и страшнее, и проще ему встраиваться в новую жизнь. Или я опять думаю о своем — что куда-то перебираться до 30 реальнее, чем в почти 40.
У автора «Назови меня своим именем» шестую уже книжку перевели (надеюсь, он сам об этом знает), а я-то четвертую с пятой еще не осилил. Лежат вон, обе толстые, ждут своего часа. «Гарвардская площадь» — потоньше, 288 стр., за день при желании можно прочесть. Во всех предыдущих романах Асимана, которые я читал, так или иначе была гей-тема, и от гарвардской дружбы еврея из Египта с арабом из Туниса ты невольно ждешь того же, но в этот раз никаких персиков, а только мужская дружба, пусть и необычная. Очевидно, что главный герой — альтер эго Андре Асимана, и вся книжка пропитана его ностальгией по беззаботной молодости, по временам-когда-было-лучше. Ностальгическое настроение, которое писателю удается как никому, усложняется другой личной темой — ассимиляции иммигранта в Новом Свете. У этой темы также возрастной аспект: чем моложе мигрант, тем и страшнее, и проще ему встраиваться в новую жизнь. Или я опять думаю о своем — что куда-то перебираться до 30 реальнее, чем в почти 40.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp.
from ca
