1893 год. Потомок основателя Свободных Штатов Америки Дэвид Бингем по просьбе деда соглашается в Нью-Йорке на договорной брак с Чарльзом Гриффитом, но влюбляется в Эдварда Бишопа, а того, похоже, интересуют только его деньги.
1993 год. Потомок гавайского короля Дэвид Бингем, сбежав от бабушки в Нью-Йорк, встречается с боссом Чарльзом Гриффитом, скрывая свое происхождение и историю отца, сошедшего с ума на почве поиска национальной идентичности вместе с другом-бунтарем Эдвардом Бишопом.
2093 год. Внучка эпидемиолога Чарли Гриффит с ментальными отклонениями (из-за лекарств, которые на ней испытывал дед), живущая в Нью-Йорке с мужем Эдвардом Бишопом, встречает Дэвида Бингема, обещающего вывезти ее из Америки, ставшей после пандемий тоталитарным государством.
«До самого рая» — не одна книга, а три, каждая последующая круче предыдущей. Майкл Каннингем и «Облачный атлас» в одной лодке. Янагихару ругают содержательно и по делу (вот большой и хороший текст), но — это всегда полезный и интересный читательский опыт.
1893 год. Потомок основателя Свободных Штатов Америки Дэвид Бингем по просьбе деда соглашается в Нью-Йорке на договорной брак с Чарльзом Гриффитом, но влюбляется в Эдварда Бишопа, а того, похоже, интересуют только его деньги.
1993 год. Потомок гавайского короля Дэвид Бингем, сбежав от бабушки в Нью-Йорк, встречается с боссом Чарльзом Гриффитом, скрывая свое происхождение и историю отца, сошедшего с ума на почве поиска национальной идентичности вместе с другом-бунтарем Эдвардом Бишопом.
2093 год. Внучка эпидемиолога Чарли Гриффит с ментальными отклонениями (из-за лекарств, которые на ней испытывал дед), живущая в Нью-Йорке с мужем Эдвардом Бишопом, встречает Дэвида Бингема, обещающего вывезти ее из Америки, ставшей после пандемий тоталитарным государством.
«До самого рая» — не одна книга, а три, каждая последующая круче предыдущей. Майкл Каннингем и «Облачный атлас» в одной лодке. Янагихару ругают содержательно и по делу (вот большой и хороший текст), но — это всегда полезный и интересный читательский опыт.
Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from ca
