Хуже Федосеева

Недавно я описывал вам теорию диффузии инноваций и со мной решили поспорить о ее применяемости в реальной жизни.

Моих оппонентов не устроил тот факт, что я обязал технологических пиарщиков работать с массовой и даже отсталой категорией диффузии инноваций. Дескать эти люди не представляют экономической ценности для проектов. Для разъебоса доводов моих оппонентов обратимся к истории Австрийского государства.

В 40-х годах позапрошлого века в больнице Святого Роха наблюдалась высокая смертность от послеродовой горячки среди беременных женщин.

Загадка заключалась в том, что процент смертности существенно отличался в разных корпусах. Если в первом он составлял 31%, то во втором всего лишь 2,7%.

Профессор Будапештского университета Игнац Филипп Земмельвейс — врач-акушер, заинтересовался данным вопросом и занялся поисками истины. Сотрудники больницы называли самые разнообразные причины: от злых духов, якобы обитавших в первом отделении, до обычной случайности. Профессора, как человека ученого, такие объяснения не устраивали.

Во время своего расследования причин частых случаев послеродовой горячки он пришел к выводу, что инфекция может быть спровоцирована врачами патологоанатомического отделения, расположенного в первом корпусе.

Дело в том, что медики проводили там большое количество времени, практикуясь делать сложные операции на трупах. Когда же их экстренно вызывали в родильное отделение, они не успевали должным образом продезинфицировать руки, иногда просто вытирая их носовым платком.

Данная гипотеза подтвердилась, когда близкий друг и коллега профессора Земмельвейса умер от заражения крови в результате того, что случайно поранил палец во время вскрытия.

Чтобы убедиться в правдивости своей теории профессор обязал весь персонал перед любым контактом с беременными обеззараживать руки раствором хлорной извести. Нововведение принесло свои плоды: смертность рожениц упала с 31% до 1,2%.

Желая помочь беременным женщинам по всему миру, доктор попытался как можно скорее донести эту мысль до своих коллег. Он неоднократно выступал с докладом на конференциях и даже написал и опубликовал книгу с основными результатами своего исследования.

Но, к сожалению, идеи Земмельвейса не нашли никакой поддержки среди врачей. Более того, большинство представителей научного сообщества не просто высмеяли профессора, но и начали откровенную травлю.

Открытие было выставлено, как глупость и чудачество, а самому доктору не дали больше возможности опубликовать свои научные труды со статистикой и запретили проводить операции на живых людях.

Коллеги профессора были возмущены идеей о том, что врачи собственноручно вредят ничего не подозревающим женщинам. Они предпочли обвинить Земмельвейса в глупости и непрофессионализме, при этом никак не обосновав свои обвинения.

Единственным человеком, решившим экспериментально опровергнуть теорию Земмельвейса, был немецкий врач Густав Михаэлис. Однако, в результате своего опыта он получил такие же результаты, что и у профессора: значительное снижение смертности среди пациенток. Но даже это не убедило научное сообщество поменять свое мнение.

Профессор везде сталкивался с глухой стеной непонимания. Из-за бессилия от невозможности помочь нуждающимся женщинам он вскоре заболел душевным расстройством. Его обманом привезли в психиатрическую лечебницу, где он провел последние две недели своей жизни.

Игнац Земмельвейс был посмертно реабилитирован и по праву назван отцом хирургической асептики.  В 1906 году на пожертвования врачей всего мира в Будапеште ему был установлен памятник с надписью: «Спасителю матерей».

Пример никем не принятого доктора получил название «эффект Земмельвейса» и наглядно демонстрирует, как тяжело быть первопроходцем в любой области.

Земельвейс просто не мог, используя логичные доводы, донести до аудитории профессуры, кои представляют именно вторую массовую и отсталые категории теории диффузии инноваций, значимость своего открытия.

На момент его работы в клинике ему было всего 30 лет. Это говорит о том, что авторитета убеждения старых маразматиков ему катастрофически не хватало.

www.group-telegram.com/ca/huzhegebbelsa.com/2175

2.0K viewsedited  Apr 28, 2021 at 05:50

Недавно я описывал вам теорию диффузии инноваций и со мной решили поспорить о ее применяемости в реальной жизни.

Моих оппонентов не устроил тот факт, что я обязал технологических пиарщиков работать с массовой и даже отсталой категорией диффузии инноваций. Дескать эти люди не представляют экономической ценности для проектов. Для разъебоса доводов моих оппонентов обратимся к истории Австрийского государства.

В 40-х годах позапрошлого века в больнице Святого Роха наблюдалась высокая смертность от послеродовой горячки среди беременных женщин.

Загадка заключалась в том, что процент смертности существенно отличался в разных корпусах. Если в первом он составлял 31%, то во втором всего лишь 2,7%.

Профессор Будапештского университета Игнац Филипп Земмельвейс — врач-акушер, заинтересовался данным вопросом и занялся поисками истины. Сотрудники больницы называли самые разнообразные причины: от злых духов, якобы обитавших в первом отделении, до обычной случайности. Профессора, как человека ученого, такие объяснения не устраивали.

Во время своего расследования причин частых случаев послеродовой горячки он пришел к выводу, что инфекция может быть спровоцирована врачами патологоанатомического отделения, расположенного в первом корпусе.

Дело в том, что медики проводили там большое количество времени, практикуясь делать сложные операции на трупах. Когда же их экстренно вызывали в родильное отделение, они не успевали должным образом продезинфицировать руки, иногда просто вытирая их носовым платком.

Данная гипотеза подтвердилась, когда близкий друг и коллега профессора Земмельвейса умер от заражения крови в результате того, что случайно поранил палец во время вскрытия.

Чтобы убедиться в правдивости своей теории профессор обязал весь персонал перед любым контактом с беременными обеззараживать руки раствором хлорной извести. Нововведение принесло свои плоды: смертность рожениц упала с 31% до 1,2%.

Желая помочь беременным женщинам по всему миру, доктор попытался как можно скорее донести эту мысль до своих коллег. Он неоднократно выступал с докладом на конференциях и даже написал и опубликовал книгу с основными результатами своего исследования.

Но, к сожалению, идеи Земмельвейса не нашли никакой поддержки среди врачей. Более того, большинство представителей научного сообщества не просто высмеяли профессора, но и начали откровенную травлю.

Открытие было выставлено, как глупость и чудачество, а самому доктору не дали больше возможности опубликовать свои научные труды со статистикой и запретили проводить операции на живых людях.

Коллеги профессора были возмущены идеей о том, что врачи собственноручно вредят ничего не подозревающим женщинам. Они предпочли обвинить Земмельвейса в глупости и непрофессионализме, при этом никак не обосновав свои обвинения.

Единственным человеком, решившим экспериментально опровергнуть теорию Земмельвейса, был немецкий врач Густав Михаэлис. Однако, в результате своего опыта он получил такие же результаты, что и у профессора: значительное снижение смертности среди пациенток. Но даже это не убедило научное сообщество поменять свое мнение.

Профессор везде сталкивался с глухой стеной непонимания. Из-за бессилия от невозможности помочь нуждающимся женщинам он вскоре заболел душевным расстройством. Его обманом привезли в психиатрическую лечебницу, где он провел последние две недели своей жизни.

Игнац Земмельвейс был посмертно реабилитирован и по праву назван отцом хирургической асептики.  В 1906 году на пожертвования врачей всего мира в Будапеште ему был установлен памятник с надписью: «Спасителю матерей».

Пример никем не принятого доктора получил название «эффект Земмельвейса» и наглядно демонстрирует, как тяжело быть первопроходцем в любой области.

Земельвейс просто не мог, используя логичные доводы, донести до аудитории профессуры, кои представляют именно вторую массовую и отсталые категории теории диффузии инноваций, значимость своего открытия.

На момент его работы в клинике ему было всего 30 лет. Это говорит о том, что авторитета убеждения старых маразматиков ему катастрофически не хватало.

BY Хуже Федосеева