Разбирать публично переводы знакомых и тем более друзей – такое себе занятие, но если они любезно дают на это свое согласие, то почему нет? Да и грош нам будет цена, если мы (вернее, некоторые из нас, не хочу показывать пальцем) будем только критиковать других, а когда бдительные читатели вздумают упрекнуть в чем-то нас самих, сразу кинемся робко прятать свое тело – в нашем с Мотылевым случае, честно говоря, пониженной жирности – за ближайшим утесом. Так что воспользуюсь шансом и скажу заодно: если заметите у меня какой-нибудь косяк, тащите его сюда, я за свой базар отвечаю. Во-первых, могу и отмазку найти – я изобретательный, а во-вторых, и в ошибке признаться не постесняюсь. Святое право облажаться есть у каждого, и дело не в наличии ошибок, а в их качестве и количестве – или, еще точнее, в произведении того на другое.
А теперь к сути. Видим в книге такую фразу:
Кендалл повернул голову, и глаза Сюзан отскочили от его бесстрастного лица, словно камешки от скалы.
Прочитав такое, многие из нас, наверно, вздрогнут или хотя бы поежатся. Глядим в оригинал:
Kendall's head turned, and her eyes bounced off his impassive face like pebbles off a cliff.
Вроде бы то же самое, но чтобы оценить качество перевода, надо ответить на важный вопрос: а вздрагивает ли – или хотя бы ежится – на этом месте англоязычный читатель?
И здесь у меня для вас плохая новость: мы, с нашим материнским русским (прошу не путать материнский с матерным), никогда не сможем ответить на него уверенно. Мы можем только гадать – чем я сейчас и займусь.
Начну с простого: читатели и у нас, и у них бывают разные. Для среднего же англоязычного читателя, если попытаться представить себе это загадочное существо, процитированная фраза выглядит – по крайней мере, так мне сдается – как минимум небанальной. Использованное в ней сравнение вряд ли попадается в англоязычной литературе на каждом шагу. Но степень странности этой фразы мы оценить уже не в силах, и стоит ли воспроизводить авторскую находку в переводе буквально, приходится решать переводчику. Он и решил.
Я вполне допускаю, что по-русски вышло страньше (с), чем в оригинале. Но на такой риск переводчик вправе пойти, тем более что при этом он, в общем, не идет совсем уж поперек нашей традиции. Представьте себе, к примеру, такую фразу: «Ее взгляд скользнул по его лицу, словно капля по стеклу». Вздрогнули? Поежились? Я нет.
Так то взгляд, скажете вы. Но ведь глаза и взгляд часто оказываются у нас синонимами. Можно поднять глаза и опустить их, можно уткнуться глазами в стену – и ничего, останутся как новенькие, даже не поцарапаются. А тут да, вариант более необычный – но все равно, так сказать, в уже существующем тренде.
Чем этот случай отличается от описанного в предыдущем посте? А я вам объясню. Там в оригинале (которого я не читал, но обсуждаю) явно нет никакой необычности; эти чудаки и вправду так пишут. И когда переводишь такое в лоб, выходит сами видите что – как раз то самое, что называется подстрочником.
Здесь ситуация совсем другая. Нельзя затирать при переводе всякую оригинальность, но до какой степени ее сохранять, каждый переводчик решает сам – понимая, что за любое решение, особенно смелое, всегда может и прилететь.
Но легкой жизни, знаете ли, нам никто и не обещал.
Разбирать публично переводы знакомых и тем более друзей – такое себе занятие, но если они любезно дают на это свое согласие, то почему нет? Да и грош нам будет цена, если мы (вернее, некоторые из нас, не хочу показывать пальцем) будем только критиковать других, а когда бдительные читатели вздумают упрекнуть в чем-то нас самих, сразу кинемся робко прятать свое тело – в нашем с Мотылевым случае, честно говоря, пониженной жирности – за ближайшим утесом. Так что воспользуюсь шансом и скажу заодно: если заметите у меня какой-нибудь косяк, тащите его сюда, я за свой базар отвечаю. Во-первых, могу и отмазку найти – я изобретательный, а во-вторых, и в ошибке признаться не постесняюсь. Святое право облажаться есть у каждого, и дело не в наличии ошибок, а в их качестве и количестве – или, еще точнее, в произведении того на другое.
А теперь к сути. Видим в книге такую фразу:
Кендалл повернул голову, и глаза Сюзан отскочили от его бесстрастного лица, словно камешки от скалы.
Прочитав такое, многие из нас, наверно, вздрогнут или хотя бы поежатся. Глядим в оригинал:
Kendall's head turned, and her eyes bounced off his impassive face like pebbles off a cliff.
Вроде бы то же самое, но чтобы оценить качество перевода, надо ответить на важный вопрос: а вздрагивает ли – или хотя бы ежится – на этом месте англоязычный читатель?
И здесь у меня для вас плохая новость: мы, с нашим материнским русским (прошу не путать материнский с матерным), никогда не сможем ответить на него уверенно. Мы можем только гадать – чем я сейчас и займусь.
Начну с простого: читатели и у нас, и у них бывают разные. Для среднего же англоязычного читателя, если попытаться представить себе это загадочное существо, процитированная фраза выглядит – по крайней мере, так мне сдается – как минимум небанальной. Использованное в ней сравнение вряд ли попадается в англоязычной литературе на каждом шагу. Но степень странности этой фразы мы оценить уже не в силах, и стоит ли воспроизводить авторскую находку в переводе буквально, приходится решать переводчику. Он и решил.
Я вполне допускаю, что по-русски вышло страньше (с), чем в оригинале. Но на такой риск переводчик вправе пойти, тем более что при этом он, в общем, не идет совсем уж поперек нашей традиции. Представьте себе, к примеру, такую фразу: «Ее взгляд скользнул по его лицу, словно капля по стеклу». Вздрогнули? Поежились? Я нет.
Так то взгляд, скажете вы. Но ведь глаза и взгляд часто оказываются у нас синонимами. Можно поднять глаза и опустить их, можно уткнуться глазами в стену – и ничего, останутся как новенькие, даже не поцарапаются. А тут да, вариант более необычный – но все равно, так сказать, в уже существующем тренде.
Чем этот случай отличается от описанного в предыдущем посте? А я вам объясню. Там в оригинале (которого я не читал, но обсуждаю) явно нет никакой необычности; эти чудаки и вправду так пишут. И когда переводишь такое в лоб, выходит сами видите что – как раз то самое, что называется подстрочником.
Здесь ситуация совсем другая. Нельзя затирать при переводе всякую оригинальность, но до какой степени ее сохранять, каждый переводчик решает сам – понимая, что за любое решение, особенно смелое, всегда может и прилететь.
Но легкой жизни, знаете ли, нам никто и не обещал.
BY Игра слов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from ca
