«Мы возвращаемся в конец 90-х»: дефицит кадров в МВД и ФСИН достиг примерно 20%, подсчитали «Важные истории». Силовикам часто проще уйти на фронт, чем работать за низкую зарплату
В МВД и ФСИН России не хватает почти каждого пятого сотрудника, и этот дефицит часто оборачивается ростом насилия со стороны силовиков и снижением уровня безопасности россиян внутри страны.
Проблема с некомплектом полиции есть в более чем 50 регионах России. В аннексированном Крыму не хватает трети полицейских, в Приморье и Магаданской области — четверти. Из-за этого россияне не могут получить помощь в опасных для жизни ситуациях, а вся нагрузка ложится на оставшихся полицейских.
Когда один сотрудник МВД работает за нескольких, он выгорает и начинает применять пытки к задержанным, не видя другого способа воздействия на них, отмечают правозащитники из «Команды против пыток».
Многие полицейские поняли, что на войне в Украине они заработают больше, чем в МВД. Зарплата в органах в целом значительно меньше средней по стране: участковому готовы платить 49 тыс. рублей, а конвоирам — 35 тысяч.
Такой же дефицит кадров (19%) сложился во ФСИН. В колониях-поселениях некомплект оказался еще выше — 30%. Только за последние 5 лет численность сотрудников ФСИН сократилась на 10%. Инспектору ФСИН в среднем готовы платить 41 тыс. рублей.
Сотрудников становится меньше, а арестантов — больше, чем должно быть. Это угрожает безопасности работников ФСИН и накаляет обстановку. Сами сотрудники, которые вынуждены регулярно перерабатывать, вымещают злобу на арестантах.
«Мы возвращаемся в конец 90-х»: дефицит кадров в МВД и ФСИН достиг примерно 20%, подсчитали «Важные истории». Силовикам часто проще уйти на фронт, чем работать за низкую зарплату
В МВД и ФСИН России не хватает почти каждого пятого сотрудника, и этот дефицит часто оборачивается ростом насилия со стороны силовиков и снижением уровня безопасности россиян внутри страны.
Проблема с некомплектом полиции есть в более чем 50 регионах России. В аннексированном Крыму не хватает трети полицейских, в Приморье и Магаданской области — четверти. Из-за этого россияне не могут получить помощь в опасных для жизни ситуациях, а вся нагрузка ложится на оставшихся полицейских.
Когда один сотрудник МВД работает за нескольких, он выгорает и начинает применять пытки к задержанным, не видя другого способа воздействия на них, отмечают правозащитники из «Команды против пыток».
Многие полицейские поняли, что на войне в Украине они заработают больше, чем в МВД. Зарплата в органах в целом значительно меньше средней по стране: участковому готовы платить 49 тыс. рублей, а конвоирам — 35 тысяч.
Такой же дефицит кадров (19%) сложился во ФСИН. В колониях-поселениях некомплект оказался еще выше — 30%. Только за последние 5 лет численность сотрудников ФСИН сократилась на 10%. Инспектору ФСИН в среднем готовы платить 41 тыс. рублей.
Сотрудников становится меньше, а арестантов — больше, чем должно быть. Это угрожает безопасности работников ФСИН и накаляет обстановку. Сами сотрудники, которые вынуждены регулярно перерабатывать, вымещают злобу на арестантах.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from ca
