Пока я была в Стокгольме, дома умерла бабушка. Мама написала как раз, когда я сидела в аэропорту и ждала посадку.
Аэропорт – самое неподходящее место для такой новости. Не за что уцепиться. После разговора с мамой я быстро перебрала в голове все привычные способы успокоиться. Бокал вина в баре аэропорта? Пакет конфет? Говорить ни с кем не хотелось, прогуляться было негде, до посадки оставалось совсем мало времени.
Я открыла в Spotify плейлист со старыми советскими песнями, включила “А знаешь, всё ещё будет”, потом “Этот мир придуман не нами”, потом – “Есть только миг” из “Земли Санникова”. Я никогда в жизни не подумала бы, что такое средство убаюкать себя окажется действенным.
Аэропорт, когда ты там один, – это и про свободу, и про одиночество, про самодостаточность, про паузу от мира и про паузу в действиях, потому что здесь ты можешь только ждать. Последней, кто придёт на помощь душевному равновесию, я бы назвала советскую эстраду. А вот поди ж ты.
Когда ты – эмигрант, вдали от близких, от привычного с детства, от всех возможностей, нужных в эмоциональный момент: обнять маму, пройтись по знакомым улицам, вдохнуть запах дома, дотронуться до привычных вещей, – психика вдруг подкидывает тебе единственный доступный способ всё это заменить, – погружая тебя в состояние безопасности из твоего же детства, через стойкие ассоциации со знакомыми мелодиями.
Бабушку я не видела пять лет, с тех пор как приезжала в Россию последний раз. Мы тяжело и как будто навсегда попрощались, потом у неё началась и стала быстро прогрессировать деменция, и последние годы были очень трудными и для неё, и для моей мамы, которая ухаживала за ней. В марте бабушке бы исполнилось 95 лет.
Я иногда воображала себе, что приеду домой, привезу Тайгу показать, и бабушка непременно перепутает её с Марсом, моей первой собакой, которого мы с ней обе очень любили. Бабушка, кажется, любила собак почти так же сильно, как и я, но ещё сильнее – лошадей. Она много и с любовью рассказывала о своей лошади, которая не раз спасала её, вытаскивая с санями и вывозя из леса домой. Бабушкина семья была из хороших крепких крестьян из Ярославской области. Семью непомерными налогами заставили-таки вступить в колхоз, от хозяйства ничего не осталось. Что стало с лошадью – я не помню и уже не переспрошу.
Пока я была в Стокгольме, дома умерла бабушка. Мама написала как раз, когда я сидела в аэропорту и ждала посадку.
Аэропорт – самое неподходящее место для такой новости. Не за что уцепиться. После разговора с мамой я быстро перебрала в голове все привычные способы успокоиться. Бокал вина в баре аэропорта? Пакет конфет? Говорить ни с кем не хотелось, прогуляться было негде, до посадки оставалось совсем мало времени.
Я открыла в Spotify плейлист со старыми советскими песнями, включила “А знаешь, всё ещё будет”, потом “Этот мир придуман не нами”, потом – “Есть только миг” из “Земли Санникова”. Я никогда в жизни не подумала бы, что такое средство убаюкать себя окажется действенным.
Аэропорт, когда ты там один, – это и про свободу, и про одиночество, про самодостаточность, про паузу от мира и про паузу в действиях, потому что здесь ты можешь только ждать. Последней, кто придёт на помощь душевному равновесию, я бы назвала советскую эстраду. А вот поди ж ты.
Когда ты – эмигрант, вдали от близких, от привычного с детства, от всех возможностей, нужных в эмоциональный момент: обнять маму, пройтись по знакомым улицам, вдохнуть запах дома, дотронуться до привычных вещей, – психика вдруг подкидывает тебе единственный доступный способ всё это заменить, – погружая тебя в состояние безопасности из твоего же детства, через стойкие ассоциации со знакомыми мелодиями.
Бабушку я не видела пять лет, с тех пор как приезжала в Россию последний раз. Мы тяжело и как будто навсегда попрощались, потом у неё началась и стала быстро прогрессировать деменция, и последние годы были очень трудными и для неё, и для моей мамы, которая ухаживала за ней. В марте бабушке бы исполнилось 95 лет.
Я иногда воображала себе, что приеду домой, привезу Тайгу показать, и бабушка непременно перепутает её с Марсом, моей первой собакой, которого мы с ней обе очень любили. Бабушка, кажется, любила собак почти так же сильно, как и я, но ещё сильнее – лошадей. Она много и с любовью рассказывала о своей лошади, которая не раз спасала её, вытаскивая с санями и вывозя из леса домой. Бабушкина семья была из хороших крепких крестьян из Ярославской области. Семью непомерными налогами заставили-таки вступить в колхоз, от хозяйства ничего не осталось. Что стало с лошадью – я не помню и уже не переспрошу.
BY Мой любимый Лиллехаммер
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth."
from ca
