С админом канала познакомились случайно – развеселили его мемы.

А потом узнала, что он – боец, проходящий восстановление в госпитале… Впрочем, по некоторым его наблюдениям это и чувствуется.

Вот так, наши парни и в госпитале время не теряют – выходят на информационный фронт

Удар по центру Макеевке. Автостанция. Погиб человек.

И опять мы вернулись в эту чертову реальность, когда надо звонить своим друзьям с этим дебильным вопросом: «А вы там живы?»

В 2022-м году считалось, что ударами по Макеевке враг мстит за попытки подойти к Авдеевке. Но враг мстит за всё. И за Дзержинск и за Курахово. Но если в 2014-м и в 2022-м город многие покидали, сейчас на въезде в Макеевку – пробки. Крайне нетипичное явление для города, и – обманчивое. Будто все в порядке.

Какие мы всё-таки наивные люди. Вот вчера списывалась с бойцом и рассказывала, что в Донецк возвращается мирная жизнь. С ночными кафе, новостройками, театральными сезонами и гастролями столичных цирков.

Ну да – это всё постепенно и возвращается в город. Только это мир не вернулся, а мы подтянули его декорации, просто потому что устали. А враг – нет.

P.S. Я делала сюжет про школьников Макеевки, и одна девочка поделились, как во время обстрела стала краситься, чтобы (ну если что) умереть красивой – это она вроде бы шутила. А может и нет.

Вот это возвращение в законы мирной жизни – попытка жителей Донбасса жить по человечески несмотря ни на что.

Сегодня в комментариях мама бойца написала меткую фразу о сыне: «Он пришел живой, но с войны не вернулся».

Я догадываюсь, почему так. Я ещё ни разу не была на выходе с штурмовой группой, но ездила на работу с операторами БПЛА. Знаете что самое тяжелое в их деле?

Беспомощно наблюдать. Видеть в прямом эфире неудачный штурм и понимать, что ничем тут не можешь помочь.

Технические возможности превращают боевые действия в сюр.

Вот мы сидим с бойцами в подвале, обуюченном детскими рисунками и круглогодичным новогодним декором, шутим, слышим посвистывание закипающего чайника.. На экране в пол стены сразу несколько квадратиков – трансляция с разных птичек, которые 24/7 контролируют участки фронта, меняясь на перезарядку.

Там ничего не происходит. Поле, речка, лес. Будто и нет войны.

Вдруг командир поднимает руку и включает на полную рацию: прерывающийся голос сообщает, что штурмовая группа выдвинулась в наступление. Чаепитие отменяется, боец, ошпарившись и матерясь, быстро переставляет чайник.

Птицы парней ещё на зарядке – летят союзники. Раз пилоты не участвуют в бое – они отключены от рации командования, так что всё проходит в полной тишине. Можно, конечно, и не смотреть этот бой. Но как – не смотреть?

Я поднимаю камеру – сейчас ведь будут эксклюзивные кадры!Но командир отрицательно машет головой: не надо.

Почему «не надо» ещё не понятно, но воздух можно ножом резать от сгустившегося напряжения.

– Это уже пятая попытка штурма. Пятая. – поясняет кто-то.

Такие места, где оборону врага никак не получается сломить, получают названия «п..дор-поле» или «п..дор-лес». Это серые зоны – противника там нет, но и пройти там они не дают.

В поле должны быть мины, но, кажется, его «разминировали» собой ещё те четыре группы. Должно все быть нормально.

Первый взрыв убивает и надежду, и напряжение. Молодой пилот от неожиданности по-детски вскрикивает. Не разминировали.

– Да куда вы все вместе пошли то! Дистанцию - дистанцию надо держать!!! Вас всех там и положат! Кто так планирует!?

Парни начинают эмоционально реагировать, командир полушепотом произносит самую короткую молитву: «давайте, давайте».

— Что «давать»? Опять «по-тихому» не вышло, на них теперь вся арта и дроны летят! Почему разведку не послать?

Потом резкая темнота на экране. Это наш дрон сбит противником.Почти сразу устанавливают связь с соседней «птицей» – она, стараясь не заснять трупы наших штурмов, летит вперёд – к позициям врага, чтобы подавить их артиллерийскую точку.

Но, конечно..нет. Сброс падает мимо, противник продолжает работать по нашим минометом.

От скорости сменяемых картинок на экране начинает подташнивать – наш пилот как сумасшедший носится над гущей боя уже не в силах помочь. Эмоциональные возгласы в комнате затихают – хотя на экране продолжаются взрывы. Командир встает и в полной тишине вырубает экран. Никто ничего не говорит. Мой дебильный, киношный вопрос звучит неуместно:

– Они что – все погибли..??

– Да. Все.

– Погоди, командир, – прерывает молодой боец – там ещё может и живой кто остался!

– Сейчас их птицы прилетят и все равно добьют на хрен! О чем мы говорим…

… Забыть такое очень сложно. Я знаю парней, которые специально поменяли специализацию на ночные полёты, чтобы не видеть эти штурма.

Пусть ночью потерять птицу риски куда выше. Пусть работа требует большей ювелирности и подготовки. Пусть! Лишь бы не встречаться со смертью в прямом эфире.

…А один мой товарищ отслужил в воздушной разведке свои полгода и вернулся домой. Некогда казавшаяся скучной сельскохозяйственная специальность вдруг обрела смысл.

Коровы, огороды, куры – это попытка вернуться с войны. Скучает ли он по небу и полетам? Конечно! Но он уже придумал, как приспособить дроны для опыления сельхозкультур и другие инновации.

Хорошо, когда есть такой вариант.

Ой, а я Юрия и не поздравила с новым назначением!

Он теперь помощник главы МЧС. На самом деле, ему и так все звонят как в МЧС, когда совсем край, но теперь – это официально.

Событие действительно важное – власть по-тихоньку значит узнаёт, что реально происходит на земле. Потому что Юру в зоне СВО знают все: он ночевал в подвалах с авдеевцами, выносил из Очеретино клетки с попугаями, помогал людям найти родных после эвакуации.

Когда мы-таки добрались с третьей попытки до Очеретино(первый раз перед нами снаряд разорвался, второй – Юра эвакуировал раненых бойцов), встречавшие его жительницы уже знали о том, что волонтерскую машину подбил дрон и все другие детали. Интернета, напомню, нет – работает сарафанное радио, которое понемногу начинает напоминать народный эпос.

Так что он такой уже архетип, про которого есть смысл детям рассказывать как про дядю Степу милиционера. Ну, чтоб не страшно жить было.

P.S. О Юре хотел репортаж сделать Никита Цицаги – мы ещё спорили, возьмет он нас вдвоем или нет. Но Никита не успел.

Знакомый боец в Курской области помогает местному жителю восстановить хозяйство после отступления ВСУ.

Дедушка, озирая свой покореженный огород, вспоминает, как в роковые августовские дни к ним прилетело. Корове Зорьке перебило хвост осколками:

– Вот я всё думал, какая она там война. А вот какая: корову родную доишь, а у неё по боку кровь капает в молоко. Кровь с молоком. Вот и вся война – корова от боли мычит, а ты помочь не можешь.

Боец не решался спросить, где сейчас-то корова. Не хотелось напоминать старику о грустном. Хорошо, что тот сам решил посоветоваться:

— Но Зорька-то отелиться на днях должна, ишь, ничё ей, что раненая – понесла! Бычок не посмотрел, что без хвоста тёлка. Вот думаю, может, в дом её забрать, раз она на сносях, иль она теперь боевая – так рОдит?

— Забери, дед. У вас тут шумно.

— Недавно понял: я – старый. Вижу на медкарточке данные раненого: 2005–й год рождения. Первая мысль: откуда фронте ребенок? Не сразу дошло, что никакой это не ребенок, а уже полноценный боец…

Вот такими наблюдениями со мной поделился донецкий хирург.

Слушайте, я и в свои 24 этим летом словила ощущение «старости», когда на одном из выездов меня сопровождали два бойца: одному – 19 лет, второму – 18.

Мы втроем на одном квадроцикле поместились и погнали в сторону войны. То есть я в этой компании ещё и старше всех была, если что - за главную. Весёлая перспективка.

Я потом очень неудачно вопрос задала, когда мы вернулись:

— Не страшно было пойти на войну сразу после школы?

— А мы на неё не приходили, мы выросли внутри войны. Мы, если что, с Петровки – одноклассники. Вместе и решили служить. Он – отличник, я – наоборот

За зумерами интересно наблюдать: столько детского и мужественного одновременно. Детское – когда они не могут разбудить друг друга на смену дежурства, потому что ещё не выработалась внутренняя дисциплина, мужественное – когда видят гражданских во время боевых вылетов.

Боец тогда летел к командному пункту ВСУ: сделал один сброс – попал, забегали боевики, собрался второй раз… и вдруг видит, как за ВСУшниками выбегают дедушка с бабушкой, задыхаясь от пыли…

– Мы грех на душу брать не стали, решили не выполнять приказ. Мирные ж. Конечно, командиру доложили – он понял.

Когда слушаю – флешбеки из прошлого. В апреле 2022-го мы катались по Мариуполю, пытаясь подъехать поближе к Азовстали и на крайнем блокпосту остановились взять интервью у парней. Тогда они все тоже оказались младше меня – многие воевали со школы. Одного вообще брать не хотели: так он перед штурмом прыгнул в бтр со «взрослыми» и попал сразу в бой, где проявил себя, выведя группу, чем и заработал право остаться.

Да, эти парни живут среди нас. Сейчас они другие, повзрослевшие, запал, увы, проходит быстро. Но войну это не смущает, эти устанут, придут – другие. Не могут не прийти.

Техническая сторона войны может меняться. Меняется и тактика, и стратегия. Но одно неизменно – взрослеют и даже стареют здесь стремительно быстро. Будто на машине времени прокатился – только обратного билета нет.

«В бой идут одни «старики» – неустаревающая фраза на любой войне.

Есть на фронте такой парадокс, на который обратили внимание коллеги.

Люди 50+ зачастую уходят на войну… от семьи и заевшей бытовухи.

Нет, никто, конечно, такое прямо не скажет. Но иногда семьянины вдруг обнаруживают, что жизнь не навсегда, а им чего-то в ней не хватило.
Бывало такое, что своих мужей и отцов снимали с поезда при их попытке попасть на 2-3 контракт. Командиров просили войти в положение. Те входили: жен успокаивали, а бойцов обещали дождаться.

Один пожилой боец рассказывал, что по молодости на охоту ходил и самый адреналин ловишь – когда медведь рядом. Давно так не ходил. А здесь адреналин – это жужжание дрона услышать: эмоции не меньше. Тем более, что и здесь охотник время не теряет – бывает радует дичью сослуживцев.

Меня сначала это явление смутило. Потом узнала, что, да, бывает по-разному: кому-то хватает полугода (а пожилых берут именно в добровольческий корпус, и там контракты реально на полгода), кто-то продлевает контракты подолгу.

Но я заметила другую деталь. Пока рация молчит среди калашей, разбитых берцев и энергетиков всегда можно услышать женские и детские голоса в располаге: бойцы в минуты отдыха говорят с родными чаще всего ни о чем. Но они в курсе всех последних событий. Иногда больше чем были на гражданке.

Как-то один пожилой боец показывал мне видео из родной деревни: домик на берегу реки, огород, собака – и я не могла не спросить, зачем же тогда... Он, прищурившись, ответил так: «Иногда лучшее, что мы можем сделать – это ошибиться».

Настя всегда помогает мне в организации сборов: ищет дроны, поставщиков, помогает с «всё заблокировали, что делать».

Один из моих сборов как раз на днях.

А сейчас Настя хочет закупить дроны для бойцов 95-го полка. Это те, кто брал Угледар. У меня с этим подразделением был репортаж – за них я, правда, переживаю .

Поддержите, пожалуйста

И ещё немного четырехлапых смыслов и причин вернуться домой.

Впрочем, иногда хвостики едут на фронт с хозяевами. Был случай, парень специально приезжал за щенком своей любимой собаки, чтобы взять его на войну как боевого товарища.

А ещё лично знаю одного бойца, который приехал на войну с.. тремя собаками. Северные лайки. Они считают человека своим вожаком и поэтому плохо переносят расставание.

Представляю глаза командира, когда боец прибыл в расположение. А собаки оказались очень и очень неплохим способом объединить подразделение: воины дежурили у них посменно, когда те заболели (всё хорошо в итоге).

Но с моими так не пройдет. Они остаются дома. Чарли, думаю, достаточно поколесил по войне – родился на полигоне, даже имеет небольшую контузию, а потом ездил со мной под Новомихайловку – пытался интервью у фронтовых кошек взять и объедал пацанов.

Ого, Женя, спасибо за такую оценку!

Это пилот из группы Гудвина и Эрнеста. Отважная, бескомпромиссная, помню, что первый раз она категорически отказалась давать интервью ко дню 8 марта. Не дата это для неё, и публичность она не любит.

Гудвин уговорил. Объяснил.

Мне очень понравилось, как Женя на вопрос о праздниках, которые она не признаёт, ответила так: «Для меня только один праздник – День Победы. Надеюсь, что скоро таких дней будет два».

Самые прекрасные люди и первоклассные пилоты. Верю, что справедливость в этом деле восторжествует.

— Слышь, брат, мы вылетаем к тебе! Задача сложная будет: надо к дрону сбросник прицепить, у нас нет его, а мы раненому воду хотим доставить…

Несколько часами ранее пилоты-дроноводы облетали территорию после последнего штурма. Неудачного.

На пункте управления обычно три бойца: два пилота и инженер. Сейчас их четверо – в гости заскочил один жизнерадостный штурмовик, который шел за водой и попал под обстрел. И вот задержался. В этом месте штурмовал его батальон и он хотел увидеть, что осталось…Пролетаем над парнем наступающей группы, который запутался в сети вражеского укрепа и не смог вылезти.

Говорить не о чем, летают молча.

— Ой! Бл.. Да не может быть!

— Ты чё, «Шум»?

— Парни, вы тоже это видите ? Тот, убитый, который в сети запутался, рукой мне помахал! Я клянусь сейчас, помахал! Бочина в крови вся…

Мы все припали к экрану. Самое поразительное было даже не то, что боец с ранением в боку продержался три дня, а то, как он смог вычислить, что летящая «птица» – своя. Ведь если вражеская –верная смерть. Это надо было проследить с какой стороны дрон летит, а прежде понять – какая сторона наша.

Штурмовик, уже получивший по рации нагоняй за задержку, растерянно остановился в дверях:

— Ему водички хоть немного надо, продержаться …давайте доставим, а? А я сейчас всем скажу, что там наш пацан!

— Да были бы у нас сбросники для воды.. Мы все таки прежде всего, убиваторы, а не спасатели, своих дел по горло! Нам сказали хохлов разнести, а мы тут в сферу доставки подадимся!

Штурмовик замолчал. Но пока «Шум» отказывался, он параллельно посылал запросы в общем чате о поиске сбросника для дрона. И своего кореша. Мы разработали целую многоходовую операцию: запустить дрон к корешу, тот привесит на него сброс, отправит к нам, а мы – к раненому. Но красивым операциям редко суждено быть успешными как показала жизнь: взять сбросник не получилось – у парней плотно работал РЭБ и посадить птицу никак не удавалось. Пешком если только идти – расстояние небольшое, но дорога под огнём ВСУ.

Между тем наш инженер уже пару раз заходил рассказать, что командир сильно интересуется, чем они там занимаются, что блиндажи противника стоят целехенькие. Отмечу, позиция пилотов в 200 метров от ВСУ, что позволяет быть в некоторой независимости от начальства – приезжать часто физически невозможно.

Стали передавать по рации командованию, что найден боец и нужна срочная эвакуация. Дело осложнялось тем, что никто из командиров не признавал в бойце своего. Да и вообще, по их данным никто не выжил, так что опять вопрос: чем вы там занимаетесь?

Штурмовик совсем загрустил. Помог, называется. «Шум» махнул рукой и крикнул:

— Выносите птицу, вылетаю!

— Шум, ты чё задумал?

«Шум» промолчал и вывел картинку в прямой эфир всех подразделений и командиров. Подлетев к раненому завис над ним – тот не двигался:

— Мать твою, шевельнись, все должны увидеть, что ты живой!

Раненый не двигался. Тогда «Шум» стал раскачивать птичку вперёд-назад, вправо-влево, вперёд-назад. Раненый еле заметно приподнял голову и тут… догадался. Замахал рукой.

— Я говорил, что наши зэки это отдельный вид суперсилы! Понял -таки, что это я ему машу и ответил приветствием! Пусть все видят!

Штурмовик довольно оглядел пилотов. Хотя заряда оставалось впритык и долететь еле хватило возможности. Ну, а парни, наконец, со спокойной душой занялись своими занятиями: «Одну жизнь спасли, теперь надо и раз..ть кого-нибудь».

Уже под вечер штурмовик опять заглянул к нам, собираясь на штурм:

— Признал командир нашего парня. Багги выдвинутся по серому за ним. Риски, конечно, есть, место мы своими полетами спалили, но…рискнем!

— А ты откуда взялся, ты ж к себе пошел отдыхать перед выходом?

— Ну как к себе. Решил попробовать сам сходить к твоему корешу за сбросником, еле добрался: от него и запустили дрон. Вода у раненого теперь есть.

— Ну ты, красавчик!

У этой истории открытый финал, за мной приехали и я так и не узнала, чем в итоге закончилась эвакуация.

Но она очень характеризует наших бойцов, которых отдельные лица спрашивают в отпуске: «А ты убивал?».

Вот такие спасаторы-убиваторы.

Союзмультфильму, конечно, надо посетить зону СВО: там непочатое поле для судебный исков – все эти шевроны с Чебурашкой, Геной, Винни-Пухом, мягкие игрушки героев советских мультиков на сумках парней. Вот же самый стандартный диалог в военторге:

— Девушка, мне пять ЧВКшек, ой – Чебурашек!

Обогатиться можно! А то, видать, мультфильмы доход приносить перестали, да и кондитеры с зоопарками уже боятся советских персонажей хоть как то упоминать, чтоб под суд не попасть.

Но вообще, повторюсь, это артхаус. Оцените заголовок: Детская киностудия против воинов СВО. Воинов, которые и подарили Чебурашке вторую жизнь, назначив его свои оберегом. Это же было так трогательно, что наши парни остаются детьми, в отличие, как выяснилось, от тех, кто непосредственно отвечает за производство мультфильмов.

Понятно, что сейчас Союзмультфильм свой иск отменит, но суть в том, что эти люди продолжат воспитывать наших детей на главной киностудии. Вот где собака зарыта. Попробовали срубить бабла на волонтерах – не прокатило: в следующий раз.

А вы говорите : Киев, Одесса… Тут бы со своим Союзмультфильмом разобраться (блин, хоть бы название поменяли).

Чебурашку с Винни Пухом – жалко. И немного – нас.

Когда вы думали, что я шучу, я не шутил.

Действительно написал это из госпиталя. Понятно, что чуть приврал про модуль, но даже это не сравнится с тем, что произошло сегодня утром.

Вы когда нибудь ломали ногу во сне? А я да. Можно смело номинировать эту историю как "самый кринжовый рассказ года".

Небольшая предыстория. В ноге стоит штырь после похождений 22-го года. Мою задницу вновь потянуло на приключения по маршруту госпиталь - СВО.
Написал, значит, рапорт. Уехал.
Ну тут снова что-то нога разболелась, произошёл сброс настроек до заводских и я снова попал в госпиталь.

Лежу такой на чиле, на расслабоне, жду операцию. Осложнение в ноге живёт своей жизнью, не согласовывая свои действия со мной.

И вот в день Х, то есть сегодня, ближе к утру, сплю, не трогаю никого, в том числе и ногу, которая с чего-то вдруг решила что у нее есть право беспокоить мой сон, и тут вдруг она надумала внезапно так очень громко хрустнуть.
Я просыпаюсь, понимаю, что хрустнула моя нога.
Агзамов говорил - я не слышу хруста безе, а вот я этот хруст отчетливо слышал

Начинаю чувствовать резкую боль в области бедра, после чего выдаю гениальную фразу соседям по палате: "мужики, я ногу сломал".

Так как это уже не первое повреждение данной ноги, то я прекрасно отличу хруст ноги от хруста снега, и сразу, без всяких рентгенов уже представил что у меня там произошло.

Пришел врач, я ржу, аки конь.
Он мне: "Что случилось?"
Отвечаю: "Ничего. Ногу сломал"
Иду на костылях на рентген (за счёт штыря нога не превратилась в желеобразное вещество и выглядит вполне себе эстетично, и, в принципе, есть возможность передвижения на костылях)

В кабинете рентгена врач говорит: "Ну...что могу сказать. Кость разлетелась и куда-то делась"
Мне становится еще смешнее. В кости бедра дыра размером в 10см по причине того, что кость просто решила сдетонировать без детонатора.

Пока вот решают что со мной делать, я прикинул все плюсы и минусы, если ее ампутируют (так как такие варианты мелькали)

Плюсы:
-бесплатная парковка
-экономия на носках
-возможность продавать поштучно обувь на авито
-мыть на одну ногу меньше

Минусы:
-минус одна нога

Как видим, плюсов больше.

Ну реально смешная история, о которой я просто не мог промолчать

Тактикал бобр

Кровь войны.

В новостях мы постоянно видим, что различные НПЗ по всей стране становятся целью атак натовских беспилотников. Казалось бы, эта война не предполагает быстрых и глубоких прорывов механизированной техникой, и едва ли топливо так необходимо нашей технике в таких количествах. Так зачем они настойчиво продолжают это делать?

У меня есть версия на этот счёт, но я не претендую на её правдивость. Давайте посмотрим на карту. Сейчас НАТО создало мощный очаг напряжения в Курской области, куда мы вынуждены стягивать наши ограниченные людские ресурсы, причём высококлассных специалистов, десантников, морпехов, ССО. Да, это лишь отдельные роты, но их сняли с других направлений, а значит ослабили отдельные участки фронта.

Неужели наш враг отказался от своих планов? Ведь им достаточно выйти к Азовскому морю, рассечь наш сухопотный коридор в Крым, и тем самым нивелировать все наши достижения в Специальной Военной Операции. Способны они на это? Мы видим, как противник гребёт с улиц неудачников, которыми закрывает дыры по всему фронту - сколько видео с пленными, рассказывающими об этом, и не счесть. Но неужели у противника нет подготовленного резерва?

Давайте представим, что он есть, и внезапно наш враг начнёт массированное наступление профессиональной армией на Запорожском направлении. Как быстро они смогут перекинуть резервы из Сумской области для банального закрепления, как это произошло в Курской области. Как я и предлагал, давайте посмотрим на карту. Итак, в данном случае логистическое плечо ВСУ более чем в два раза короче, чем у нас - 500 километров против 1200. Существенно ли это в условиях современной войны? Вспомним Курск. Основную территорию, которую они сейчас и удерживают была занята за пару дней. И уже полгода мы не можем выбить их оттуда, несмотря на заверения начальника генерального штаба, обещавшего главнокомандующему решить эту проблему за сутки.

И вот в таком случае нам очень понадобится топливо, для быстрой переброски почти пятидесятитысячной группировки в новый очаг напряжения. И в таком случае бессмысленные удары по НПЗ обретают свой смысл. Наш враг отнюдь не глуп и забывать об этом смертельно опасно.

«Кубрик», военкор в отставке, админ тг-канала «Шёпот Катюши»

Пока это заявление Трампа.

От нас пока только то, что мы пригласили Трампа в Москву, и тем не менее Путин подчеркнул, что для решение конфликта необходимо «устранение первоисточников конфликта».

Непонятно, почему опять Трамп первый все это заявляет. За ним ООН. И это они по поводу нашей войны на нашей территории. А мы всё молчим.

Всю информационную войну мы отставали от неприятеля, но сейчас это странно.

И про время, которое пришло для США и России работать вместе. Это как? С начала существования Америки такого времени не наступало, а оказывается – вот сейчас. Когда НАТОвские ракеты разбили на хрен наши города. Да своевременность – наше всё.

Ладно, будем наблюдать, раз ничего не сделать.

Вот почему мы раньше такими непримиримыми были?

Потому что у нас велосипедаТрампа не было!

Теперь мы добреть начнем.

Голубь мира, блин

Раньше часто повторяли: "...а если завтра война?".

Сегодня говорят: "...а если завтра война закончится?"

(Не закончится.)

— Катя, ты поедешь с этим..как его…со мной?

Пока у нас опять геополитический ажиотаж на ночь глядя, попробую снять накал заметками фронта.

Цитата выше – это наглядное доказательство скромности русских солдат, которые забывают самих себя.

Но кроме шуток, парни мне встречаются реально очень деликатные. Я как-то два дня провела на позициях у парней осетин.. За это время никто(!) не выругался матом. Ни когда РЭБ «птицу» чуть не посадил, ни когда обстрел начался..

Ну хотя как никто. Я выругалась.

Даже не буду говорить, какими глазами смотрели на меня пацаны все два дня держащие по моей милости пост от сквернословия.

Больше всего не люблю, когда люди пропадают со связи. Вот это: «был на неделе», «был давно»…

У меня по-настоящему огромные переписки с бойцами на разных направлениях, по сути это и есть – мой главный круг общения, но я имею гадкую привычку – забыть ответить, а потом смотрю на числа последнего появления товарища в сети.

Впрочем, иногда я и вовсе не замечаю, что человек пропал со связи, пока он сам не напишет, как сегодня:

— У нашей группы дроноводов тут второй День рождение на днях было. Дрон камикадзе к нам залетел в блиндаж. Если бы взорвался – все бы двести. Но не взорвался, ребят засыпало – но к вечеру выбрались, уходили в одних тапочках.

Все уже знают, что за операторами БПЛА реально идёт охота. Они главная цель.

Подобную историю мне рассказывал и оператор БПЛА с Донецкого фронта. Перед блиндажом дрон сбросил взрывчатку. Она так упала – что не выйти, поэтому пошел обратный отсчет перед взрывом. Парни втроем его вели, а прежде –попрощались. Двум по 20 лет, а младшему -18, один из первых боевых выходов. Но она не взорвалась.

Бог знает почему.

Бог точно это знает. Спасибо ему за это. И очень хочу попросить, чтобы те, кому я не ответила, вышли на связь.

Главное, чтоб не повторялось той истории в августе, когда мой друг сообщил мне, что видео с дрона больше не будет. Почему? Оператор погиб.

Ведь наши пилоты малой авиации – это мощь. Они в передовых отрядах не только фронта, но и смекалки, и творческого подхода. Сколько у них альтруизма и здорового азарта! Вот из сегодняшней переписки:

— Мировой рекорд установлен: сбил два Бабы-яги за 4 минуты(!)

— Как такое возможно?

— На одну сверху вог сбросил, вторую на таран взял, с налету сбил.

Представляете? Ведь правда рекорд!

Это из последнего. А так у них рекорды постоянно: 6 Бабок–ёжек в сутки, например, которые они потом еще эвакуируют с серой зоны.

Интересно, есть ли у нас актеры, которые могут их сыграть.

Кстати, если успокоиться, это верная мысль.

Сейчас поделюсь мнением с полей. Я вот бойцам всем пишу, спрашиваю, что будут делать, если война закончится:

— Ничего не знаем, у нас план до конца апреля расписан.

Или

— Мы аэрозведка, на нас это вообще никак не повлияет: цели в тылу врага всегда искать будем.

В общем, как я поняла, проще переговоры перенести, чем план поменять.

Ну а кроме шуток, большинство вообще не поняли о чем речь. Они новости не читают.

https://www.group-telegram.com/andreymikheev/2751