Вчера первые главы книги разлетелись бета-ридерам — людям, которые прочитают и скажут, что им нравится, а что нет. Когда делала финальную редактуру перед отправкой, думала — о боже, это же будут читать ВСЕ.
А что, если книга слишком сложная? Или наоборот, мысли банальные? А если слог плохой или другие книги написаны лучше?
Привет, мой внутренний самозванец, давно не виделись. С тех времен, когда начала писать в блоге не только “пользу”, но и то, что волнует. Запускать продукты, не похожие на массмаркет. Говорить на немецком, от которого веет: девочка из Восточной Европы приехала.
А что, если я не правильная? А что, если я делаю говно? А что, если меня не примут и скажут – фу, продаван / эмигрант / в плохом смысле, блогер? Долбит постоянно – то в блоге, то в языке. Теперь вот еще и в книге.
Засовываю эти мысли подальше и думаю — ну если и не правильная, если и говно… то что? Лучше ничего не писать? Не пытаться показать, что учить язык – классно? Не говорить на немецком? Не жить?
Поэтому вдох-выдох и идем дальше. Пишем. Делаем. Живем. Как умеем, с тем самым самозванцем 🙂
Вчера первые главы книги разлетелись бета-ридерам — людям, которые прочитают и скажут, что им нравится, а что нет. Когда делала финальную редактуру перед отправкой, думала — о боже, это же будут читать ВСЕ.
А что, если книга слишком сложная? Или наоборот, мысли банальные? А если слог плохой или другие книги написаны лучше?
Привет, мой внутренний самозванец, давно не виделись. С тех времен, когда начала писать в блоге не только “пользу”, но и то, что волнует. Запускать продукты, не похожие на массмаркет. Говорить на немецком, от которого веет: девочка из Восточной Европы приехала.
А что, если я не правильная? А что, если я делаю говно? А что, если меня не примут и скажут – фу, продаван / эмигрант / в плохом смысле, блогер? Долбит постоянно – то в блоге, то в языке. Теперь вот еще и в книге.
Засовываю эти мысли подальше и думаю — ну если и не правильная, если и говно… то что? Лучше ничего не писать? Не пытаться показать, что учить язык – классно? Не говорить на немецком? Не жить?
Поэтому вдох-выдох и идем дальше. Пишем. Делаем. Живем. Как умеем, с тем самым самозванцем 🙂
BY Изучение языка как стратегия | Лена Кочева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from ca
