Как в норе лежали они с волчком, – зайчик на боку, а волчок ничком, – а над небом звёздочка восходила. Зайчик гладил волчка, говорил: "Пора", а волчок бурчал, – мол, пойдём с утра, – словно это была игра, словно ничего не происходило, – словно вовсе звёздочка не всходила.
Им пора бы вставать, собирать дары – и брести чащобами декабря, и ронять короны в его снега, слепнуть от пурги и жевать цингу, и нести свои души к иным берегам, по ночам вмерзая друг в друга (так бы здесь Иордан вмерзал в берега), укрываться снегом и пить снега, – потому лишь, что это происходило: потому что над небом звёздочка восходила.
Но они всё лежали, к бочку бочок: зайчик бодрствовал, крепко спал волчок, и над сном его звёздочка восходила, – и во сне его мучила, изводила, – и во сне к себе уводила: шёл волчок пешком, зайчик спал верхом и во сне обо всём говорил с волчком: "Се, – говорил он, – и адских нор глубина рядом с тобой не пугает меня. И на что мне Его дары, когда здесь, в норе, я лежу меж твоих ушей? И на что мне заботиться о душе? Меж твоих зубов нет бессмертней моей души".
Так они лежали, и их короны лежали, и они прядали ушами, надеялись и не дышали, никуда не шли, ничего не несли, никого не провозглашали и мечтали, чтоб время не проходило, чтобы ничего не происходило, – но над небом звёздочка восходила.
Как в норе лежали они с волчком, – зайчик на боку, а волчок ничком, – а над небом звёздочка восходила. Зайчик гладил волчка, говорил: "Пора", а волчок бурчал, – мол, пойдём с утра, – словно это была игра, словно ничего не происходило, – словно вовсе звёздочка не всходила.
Им пора бы вставать, собирать дары – и брести чащобами декабря, и ронять короны в его снега, слепнуть от пурги и жевать цингу, и нести свои души к иным берегам, по ночам вмерзая друг в друга (так бы здесь Иордан вмерзал в берега), укрываться снегом и пить снега, – потому лишь, что это происходило: потому что над небом звёздочка восходила.
Но они всё лежали, к бочку бочок: зайчик бодрствовал, крепко спал волчок, и над сном его звёздочка восходила, – и во сне его мучила, изводила, – и во сне к себе уводила: шёл волчок пешком, зайчик спал верхом и во сне обо всём говорил с волчком: "Се, – говорил он, – и адских нор глубина рядом с тобой не пугает меня. И на что мне Его дары, когда здесь, в норе, я лежу меж твоих ушей? И на что мне заботиться о душе? Меж твоих зубов нет бессмертней моей души".
Так они лежали, и их короны лежали, и они прядали ушами, надеялись и не дышали, никуда не шли, ничего не несли, никого не провозглашали и мечтали, чтоб время не проходило, чтобы ничего не происходило, – но над небом звёздочка восходила.
Но проклятая звёздочка восходила.
BY мансарда с окнами на восток
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from ca
