Думаю о странной — и немного вульгарной — рифме из «Убийц цветущей Луны» и «Убийцы»: фильмов, достаточно характерных что для Скорсезе, что для Финчера. Оба при этом как будто претендуют на что-то большее: МС обращается к коренной культуре осейджей (правда, не может оторвать камеру от ДиКаприо с марлонбрандонскими желваками), ДФ выдает сеанс физиотерапии с замахом на мета (или фигу в кармане с функцией зарядки).
В обоих случаях солирующий персонаж довольно-таки непроницаем. Ветеран войны Беркхарт просто делает, что ему скажут, и фирменное созерцание человеческого пустого места тьмы зачем-то отнимает каждую секунду экранного времени у Лили Глэдстоун. Безымянный миллионер с бусидо удаленщика-мега-потребителя монологично водит за нос зрителей и самого себя, чтобы напомнить: и цезарь, и кесарь могут получить неприятный фидбэк, не полагайтесь, что прочухали мир.
Оба подхода имеют право на жизнь, но в историческом моменте от них ни холодно, ни жарко. Как от финала «Атаки титанов», который окончательно превращает сагу в мем «Я не договорил». К счастью, и для него есть рифма — научно-фантастический «Плутон» по манге умницы Наоко Урасавы, где снова роботам, гуманным и объективным (что бы это ни значило), приходится доказывать — в окружении более деликатных исторических аллюзий, — что поставить человечеству ноль достаточно просто. Куда большая доблесть меняться — и дать измениться другим.
Думаю о странной — и немного вульгарной — рифме из «Убийц цветущей Луны» и «Убийцы»: фильмов, достаточно характерных что для Скорсезе, что для Финчера. Оба при этом как будто претендуют на что-то большее: МС обращается к коренной культуре осейджей (правда, не может оторвать камеру от ДиКаприо с марлонбрандонскими желваками), ДФ выдает сеанс физиотерапии с замахом на мета (или фигу в кармане с функцией зарядки).
В обоих случаях солирующий персонаж довольно-таки непроницаем. Ветеран войны Беркхарт просто делает, что ему скажут, и фирменное созерцание человеческого пустого места тьмы зачем-то отнимает каждую секунду экранного времени у Лили Глэдстоун. Безымянный миллионер с бусидо удаленщика-мега-потребителя монологично водит за нос зрителей и самого себя, чтобы напомнить: и цезарь, и кесарь могут получить неприятный фидбэк, не полагайтесь, что прочухали мир.
Оба подхода имеют право на жизнь, но в историческом моменте от них ни холодно, ни жарко. Как от финала «Атаки титанов», который окончательно превращает сагу в мем «Я не договорил». К счастью, и для него есть рифма — научно-фантастический «Плутон» по манге умницы Наоко Урасавы, где снова роботам, гуманным и объективным (что бы это ни значило), приходится доказывать — в окружении более деликатных исторических аллюзий, — что поставить человечеству ноль достаточно просто. Куда большая доблесть меняться — и дать измениться другим.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from ca
