И - на финальном флажке - закрываем апрель, месяц аниме - классической работой Миядзаки “Ведьмина служба доставки” (1989)
(Занятно, что 1989 год, кажется, какой-то особо урожайный и в аниме, и прост.)
История про 13-летнюю ведьмочку Кики, которая по традициям магически одаренных женщин должна отправиться на испытательный год в большой город и выжить там, входит в вольный или невольный “воздушный” цикл Миядзаки; тремя годами ранее он облюбовал и обжил выдумку Свифта в авантюрном “Небесном замке Лапута”, еще через три года - снимет пронзительный “Порко Россо”, в котором, жонглируя тенями и интонациями из “Касабланки” и нео-реализма, расскажет самое главное о том, что такое быть человеком.
“Служба доставки” затрагивает и другой любимый механизм мэтра - работу как важную часть идентичности и верный метод самоидентификации: это есть и в “Порко”, а совсем уж блестяще раскрыто в “Унесенных призраками”, где вместо утрированного европейского города, судя по всему, XIX века, - иной мир, населенный ёкаями и богами. Вообще в этот короткий период Миядзаки, кажется, особенно потянуло к Европе (если брать стилистику “Порко Россо” и “Ведьминой службы доставки”).
Вместе с тем это, вероятно, одна из самых слабых работ мастера - славная, ладная и жизнеутверждающая, но затертая с обоих боков вещами поизобретательнее да помощнее (впрочем, передышка, пусть и так восторженно принятая, нужна всем).
И - на финальном флажке - закрываем апрель, месяц аниме - классической работой Миядзаки “Ведьмина служба доставки” (1989)
(Занятно, что 1989 год, кажется, какой-то особо урожайный и в аниме, и прост.)
История про 13-летнюю ведьмочку Кики, которая по традициям магически одаренных женщин должна отправиться на испытательный год в большой город и выжить там, входит в вольный или невольный “воздушный” цикл Миядзаки; тремя годами ранее он облюбовал и обжил выдумку Свифта в авантюрном “Небесном замке Лапута”, еще через три года - снимет пронзительный “Порко Россо”, в котором, жонглируя тенями и интонациями из “Касабланки” и нео-реализма, расскажет самое главное о том, что такое быть человеком.
“Служба доставки” затрагивает и другой любимый механизм мэтра - работу как важную часть идентичности и верный метод самоидентификации: это есть и в “Порко”, а совсем уж блестяще раскрыто в “Унесенных призраками”, где вместо утрированного европейского города, судя по всему, XIX века, - иной мир, населенный ёкаями и богами. Вообще в этот короткий период Миядзаки, кажется, особенно потянуло к Европе (если брать стилистику “Порко Россо” и “Ведьминой службы доставки”).
Вместе с тем это, вероятно, одна из самых слабых работ мастера - славная, ладная и жизнеутверждающая, но затертая с обоих боков вещами поизобретательнее да помощнее (впрочем, передышка, пусть и так восторженно принятая, нужна всем).
In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from ca
