Ее зовут Софи. Но она же девушка, блондинка, эльф, библиотекарша-воин и синеглазая дочь эльфов. Так работают заместительные ― камень преткновения многих авторов и даже некоторых редакторов. Давайте попробуем разобраться, когда этот языковой элемент имеет право на жизнь, а когда от него лучше отказаться. И заодно вникнем, почему. Итак, когда же заместительные ― это плохо?
1. В отношении героя, чьими глазами мы видим историю (ну или центрального героя, если повествует нам автор / рассказчик) и чье имя читатель знает. Такого героя логичнее звать по имени, а когда становится многовато, использовать местоимения. «Гарри», «он». Не «юноша», не «волшебник», тем более не «высокий брюнет со шрамом» ― эти варианты уместны только в милицейской сводке. Почему? На самом деле все очень просто: потому что если представить внутренний монолог этого героя, он вряд ли будет называть себя по гендеру/профессии. Не случайно даже люди, у которых есть своеобразная привычка говорить о себе в третьем лице, выражаются примерно так:
«Добби свободен» «Баба-Яга против».
Имя, сестра, имя. Все остальные ярлычки оставьте вашему окружению. Опять же, неспроста в классической литературе вы заместительных почти не найдете, Алеша Карамазов ― в тех главах, где мы смотрим на сюжет его глазами ― всегда будет «Алешей». Не «монахом», не «юношей», не «младшим братом». В начале текста невидимый рассказчик, конечно, зовет его пару раз «мой герой» и «мой молодой человек», но это лишь реверансы четвертой стене: нужно ровно для того, чтобы мы запомнили: перед нами хроника, которую кто-то пишет.
2. Заместительные неуместны в отношении других персонажей, с которыми ваш повествователь достаточно близок эмоционально, чтобы не только вслух, но и в мыслях звать по имени / прозвищу / степени родства. Пример из личной жизни: вместо «У нас с Настей / подругой был эфир» — «У нас с девушкой / коротко стриженной хозяйкой мопса был эфир» (у Насти очень классный мопс, но нельзя значит нельзя!). Вместо «Мама звонит» — «Таня звонит». Последнее, кстати, — отдельный нюанс: дети-рассказчики, зовущие родителя по имени, — не норма, если это не прием, показывающий конфликт в семье! А вот ребенок, который не любит родителя и ощущает себя с мамой обособленно, некомфортно, может звать ее и по имени, и по фамилии, и даже Чудовищем. Но у этого должны быть и другие, сюжетные маркеры. Хороший пример ― роман «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой. Ох уж эта Павлинская… #Редактируем_лохматых_собачек
Ее зовут Софи. Но она же девушка, блондинка, эльф, библиотекарша-воин и синеглазая дочь эльфов. Так работают заместительные ― камень преткновения многих авторов и даже некоторых редакторов. Давайте попробуем разобраться, когда этот языковой элемент имеет право на жизнь, а когда от него лучше отказаться. И заодно вникнем, почему. Итак, когда же заместительные ― это плохо?
1. В отношении героя, чьими глазами мы видим историю (ну или центрального героя, если повествует нам автор / рассказчик) и чье имя читатель знает. Такого героя логичнее звать по имени, а когда становится многовато, использовать местоимения. «Гарри», «он». Не «юноша», не «волшебник», тем более не «высокий брюнет со шрамом» ― эти варианты уместны только в милицейской сводке. Почему? На самом деле все очень просто: потому что если представить внутренний монолог этого героя, он вряд ли будет называть себя по гендеру/профессии. Не случайно даже люди, у которых есть своеобразная привычка говорить о себе в третьем лице, выражаются примерно так:
«Добби свободен» «Баба-Яга против».
Имя, сестра, имя. Все остальные ярлычки оставьте вашему окружению. Опять же, неспроста в классической литературе вы заместительных почти не найдете, Алеша Карамазов ― в тех главах, где мы смотрим на сюжет его глазами ― всегда будет «Алешей». Не «монахом», не «юношей», не «младшим братом». В начале текста невидимый рассказчик, конечно, зовет его пару раз «мой герой» и «мой молодой человек», но это лишь реверансы четвертой стене: нужно ровно для того, чтобы мы запомнили: перед нами хроника, которую кто-то пишет.
2. Заместительные неуместны в отношении других персонажей, с которыми ваш повествователь достаточно близок эмоционально, чтобы не только вслух, но и в мыслях звать по имени / прозвищу / степени родства. Пример из личной жизни: вместо «У нас с Настей / подругой был эфир» — «У нас с девушкой / коротко стриженной хозяйкой мопса был эфир» (у Насти очень классный мопс, но нельзя значит нельзя!). Вместо «Мама звонит» — «Таня звонит». Последнее, кстати, — отдельный нюанс: дети-рассказчики, зовущие родителя по имени, — не норма, если это не прием, показывающий конфликт в семье! А вот ребенок, который не любит родителя и ощущает себя с мамой обособленно, некомфортно, может звать ее и по имени, и по фамилии, и даже Чудовищем. Но у этого должны быть и другие, сюжетные маркеры. Хороший пример ― роман «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой. Ох уж эта Павлинская… #Редактируем_лохматых_собачек
BY Misery Inc |18+| Екатерина Звонцова
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns
from ca
