В день годовщины освобождения Ленинграда от блокады выкладываю для новых читателей подборку блокадных стихов разных лет:
-«- Блокада. Жуть земного ада. Под мерный шаг секундных цифр Дежурят в ледяных парадных Навек застывшие жильцы.
Глядят безглазые атланты На город, павший к их ногам. Гранитный Ленинград блокадный, Как опустевший гулкий храм.
Нет, нет, не так! Здесь люди жили. Сражались, мучились, любили. Терпя, не преклонив колен, В позорный не сдаваясь плен.
Наш город жив. Жива и правда, Какой она была, блокада.
Кто был наш враг? Какая сила Нас так безжалостно душила? Как встарь, двунадесять племён Из атлантических сторон. Гунн, викинг, римлянин, тевтон… Как встарь, им общая могила.
Но прежде, чем бесславно сгинуть В болотах невского котла, Разноплеменная лавина Без меры натворила зла.
Мы наших павших чтим и помним. Сегодня в городе огромном В их честь орудия дают Победный праздничный салют.
В их честь в молчании суровом Замрёт на время каждый дом И в сердце будет камертоном Звучать блокадный метроном.
-«- Среди различных публикаций, Увидевших недавно свет, Дневник блокадный ленинградца, Прожившего пятнадцать лет. Я знаю горе человечье. Как погибают старики В очередях и как калечат Детей и взрослых «лепестки». Меня пугать давно не нужно, Но боль скупая этих строк, Мальчиший изумлённый ужас.. Я начал и читать не смог. Он пишет: очень сильный голод. Учу уроки при свечах. В нетопленом театре «Овод». И снова голод, холод, страх. Потом был март. Начало первой Блокадной питерской весны. Он умер, как уснул, наверно, Он не узнал конца войны. И я, и умерший подросток Мы вместе. Мы в одном строю. Я за него отвечу жёстко. Я за Отечество стою. Война всё та же. Что сегодня, Что восемьдесят лет назад. Фашисту на донецком фронте Мщу за блокадный Ленинград.
-«- Что работало в моём городе, Когда голод его душил? Сердце билось едва, и в горле Трепетал остаток души.
Наступила двадцатого века Рано сорок вторая зима. Бомбы улицу исковеркали. В дом вошла полярная тьма.
Но за сквериком, где колонны Испокон, как всегда, стоят, Житель еле живой, голодный Знает, видит, что жив театр.
Грим-уборную грела буржуйка, Чтоб на выходе в водевиль Кипятка бесценную струйку Между примами разделить.
А зачем, некто трезвый скажет, Водевиль в том адском котле? Жизни той ради жизни нашей Нужен был и смех, и куплет. Как трамвай, как снаряд и даже, Извините меня, как хлеб.
-«- Они не смогут никогда пройти По Невскому, Дворцовой, Миллионной, Но эта многолюдная колонна Незримо неизменно впереди. Они решали: быть или не быть? Семьёй, поодиночке или строем. Кто пожелает умереть героем, Судьба не соизволила спросить. Три четверти столетия спустя По городу-герою Ленинграду Идут потомки встретивших блокаду И Петербургом зваться не хотят. И солнышко в глазах их, полных слёз, Блестит победно и бесповоротно, Доказывая всем, что мы - всерьёз, Что мы - народ, а не табун безродных.
-«- Мы помним то, чего не видели, Что нам не суждено понять, О чем нам никогда родители Не захотели рассказать. Тебе про очереди хлебные, Малыш, совсем не нужно знать. Считай, что ничего и не было. И мы не будем вспоминать. От беспощадной муки голода, От города, который жгли, Родители надёжно головы Свои и наши берегли. Конечно, были вариации О том, чем город жил тогда, Рассказы об эвакуации Или о том, как иногда, Бывая из окопов в отпуске, Их постаревшие отцы Дверь открывали с тихим возгласом: «Вы живы!? Ай да молодцы!» Им время выдало военное Войной пробитую насквозь Жизнь как награду драгоценную За то, что пережить пришлось. Нам наши времена потрафили. Нам просто подарили приз, Поскольку наши биографии Гораздо позже начались.
-«- У трассы на север вдоль ладожских шхер, Где сосны приникли к скалистому склону, В упор за кроваво-брусничный бруствер Парторг Николаев держал оборону. Задача понятна - ни шагу назад Бойцам истребительного батальона. От финских фашистов закрыть Ленинград - В то лето не знали другого закона. Они поголовно тогда полегли -
В день годовщины освобождения Ленинграда от блокады выкладываю для новых читателей подборку блокадных стихов разных лет:
-«- Блокада. Жуть земного ада. Под мерный шаг секундных цифр Дежурят в ледяных парадных Навек застывшие жильцы.
Глядят безглазые атланты На город, павший к их ногам. Гранитный Ленинград блокадный, Как опустевший гулкий храм.
Нет, нет, не так! Здесь люди жили. Сражались, мучились, любили. Терпя, не преклонив колен, В позорный не сдаваясь плен.
Наш город жив. Жива и правда, Какой она была, блокада.
Кто был наш враг? Какая сила Нас так безжалостно душила? Как встарь, двунадесять племён Из атлантических сторон. Гунн, викинг, римлянин, тевтон… Как встарь, им общая могила.
Но прежде, чем бесславно сгинуть В болотах невского котла, Разноплеменная лавина Без меры натворила зла.
Мы наших павших чтим и помним. Сегодня в городе огромном В их честь орудия дают Победный праздничный салют.
В их честь в молчании суровом Замрёт на время каждый дом И в сердце будет камертоном Звучать блокадный метроном.
-«- Среди различных публикаций, Увидевших недавно свет, Дневник блокадный ленинградца, Прожившего пятнадцать лет. Я знаю горе человечье. Как погибают старики В очередях и как калечат Детей и взрослых «лепестки». Меня пугать давно не нужно, Но боль скупая этих строк, Мальчиший изумлённый ужас.. Я начал и читать не смог. Он пишет: очень сильный голод. Учу уроки при свечах. В нетопленом театре «Овод». И снова голод, холод, страх. Потом был март. Начало первой Блокадной питерской весны. Он умер, как уснул, наверно, Он не узнал конца войны. И я, и умерший подросток Мы вместе. Мы в одном строю. Я за него отвечу жёстко. Я за Отечество стою. Война всё та же. Что сегодня, Что восемьдесят лет назад. Фашисту на донецком фронте Мщу за блокадный Ленинград.
-«- Что работало в моём городе, Когда голод его душил? Сердце билось едва, и в горле Трепетал остаток души.
Наступила двадцатого века Рано сорок вторая зима. Бомбы улицу исковеркали. В дом вошла полярная тьма.
Но за сквериком, где колонны Испокон, как всегда, стоят, Житель еле живой, голодный Знает, видит, что жив театр.
Грим-уборную грела буржуйка, Чтоб на выходе в водевиль Кипятка бесценную струйку Между примами разделить.
А зачем, некто трезвый скажет, Водевиль в том адском котле? Жизни той ради жизни нашей Нужен был и смех, и куплет. Как трамвай, как снаряд и даже, Извините меня, как хлеб.
-«- Они не смогут никогда пройти По Невскому, Дворцовой, Миллионной, Но эта многолюдная колонна Незримо неизменно впереди. Они решали: быть или не быть? Семьёй, поодиночке или строем. Кто пожелает умереть героем, Судьба не соизволила спросить. Три четверти столетия спустя По городу-герою Ленинграду Идут потомки встретивших блокаду И Петербургом зваться не хотят. И солнышко в глазах их, полных слёз, Блестит победно и бесповоротно, Доказывая всем, что мы - всерьёз, Что мы - народ, а не табун безродных.
-«- Мы помним то, чего не видели, Что нам не суждено понять, О чем нам никогда родители Не захотели рассказать. Тебе про очереди хлебные, Малыш, совсем не нужно знать. Считай, что ничего и не было. И мы не будем вспоминать. От беспощадной муки голода, От города, который жгли, Родители надёжно головы Свои и наши берегли. Конечно, были вариации О том, чем город жил тогда, Рассказы об эвакуации Или о том, как иногда, Бывая из окопов в отпуске, Их постаревшие отцы Дверь открывали с тихим возгласом: «Вы живы!? Ай да молодцы!» Им время выдало военное Войной пробитую насквозь Жизнь как награду драгоценную За то, что пережить пришлось. Нам наши времена потрафили. Нам просто подарили приз, Поскольку наши биографии Гораздо позже начались.
-«- У трассы на север вдоль ладожских шхер, Где сосны приникли к скалистому склону, В упор за кроваво-брусничный бруствер Парторг Николаев держал оборону. Задача понятна - ни шагу назад Бойцам истребительного батальона. От финских фашистов закрыть Ленинград - В то лето не знали другого закона. Они поголовно тогда полегли -
BY Северный Нил
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from ca
