Есть у меня одно уголовное дело. Затяжное, сложное – и с очень противоречивым обвинением.
Нет, не дело «Весны» – вернее, оно тоже, но пост не про него пока что.
Так вот, другой город, другое дело, другая «экстремистская организация».
Список свидетелей огромен, и многие из этого списка – секретные. То есть это свидетели, имени и адреса которых мы, участники процесса, знать не знаем. Эти данные хранятся в опечатанных конвертах, которые судья откроет наедине с собой только перед допросом, чтобы установить личность того, кого надо допросить.
И вот один свидетель обвинения оказывается прокурору абсолютно неинтересен. В списке значится, но на этом всё. Ни допроса в заседании, ни ходатайства об оглашении показаний. Потому что почему?
Потому что по существу это свидетель защиты. И то, что он в своих показаниях сообщает, не вполне бьётся с версией обвинения.
Поэтому защита, конечно, просит этого свидетеля вызвать и допросить. А суд говорит, мол, мы бы и рады. Но свидетель секретный – значит, суду не известны ни имя, ни адрес. Так что вызвать свидетеля не представляется возможным.
Ок, говорит защита, мы что-то такое и предполагали изначально. Хорошо, что у нас в деле есть показания этого свидетеля, которые мы хотели бы огласить. Как раз и в УПК есть такое основание для оглашения показаний – когда не удалось установить место нахождения свидетеля.
Суд говорит – нет, это вам не удалось. А обвинению это место хорошо известно. Они просто его не выдадут. Так что в оглашении отказано.
Ну так давайте, говорит защита, рассекретим уже этого свидетеля. Раз уж он обвинению не нужен настолько, что они даже против оглашения показаний, значит, вряд ли ему что-то угрожает. Так что долой секретность, открываем все карты и направляем повестки.
Нет, говорит суд. Есть другие уголовные дела, где этот свидетель ещё пригодится в секретном виде. Не можем же мы коллегам такую свинью подложить! Так что рассекречивания не будет.
Да и вообще, доверительно сообщает суд уже не в решении по ходатайству, а так, в виде комментария к пройденному: свидетель обвинения не может превращаться в свидетеля защиты. Да, даже если он в обвинительном заключении значится в обоих списках. И если прокурор от какого-то свидетеля отказался, то защитники могут только радоваться и горячо благодарить судьбу. А не пытаться тянуть свои адвокатские лапищи к чужим свидетелям.
Да, «блокировка» обвинением допроса защитой неудобных и ненужных прокуратуре свидетелей – дело известное. Но там хоть можно попытаться найти этого человека живьём и привести в суд. А с секретным свидетелем всё хуже и сложнее.
И вот я сижу в аэропорту, коротаю время до задержанного рейса в Ижевск и думаю: какими ещё путями внести в судебное следствие показания этого свидетеля? Осмотреть протокол допроса и приобщить акт осмотра? Изложить показания свидетеля полностью в показаниях подзащитного (мол, я в материалах дела читал вот такое, и это абсолютная правда)? Старым дедовским способом скопировать все показания свидетеля в ходатайство?
Поскольку отказ суда в оглашении показаний сам по себе был странным и абсурдным, принимаются столь же странные и абсурдные варианты противодействия. А может даже совершенно дикие и мозговыносящие, но абсолютно законные и процессуально красивые.
Есть у меня одно уголовное дело. Затяжное, сложное – и с очень противоречивым обвинением.
Нет, не дело «Весны» – вернее, оно тоже, но пост не про него пока что.
Так вот, другой город, другое дело, другая «экстремистская организация».
Список свидетелей огромен, и многие из этого списка – секретные. То есть это свидетели, имени и адреса которых мы, участники процесса, знать не знаем. Эти данные хранятся в опечатанных конвертах, которые судья откроет наедине с собой только перед допросом, чтобы установить личность того, кого надо допросить.
И вот один свидетель обвинения оказывается прокурору абсолютно неинтересен. В списке значится, но на этом всё. Ни допроса в заседании, ни ходатайства об оглашении показаний. Потому что почему?
Потому что по существу это свидетель защиты. И то, что он в своих показаниях сообщает, не вполне бьётся с версией обвинения.
Поэтому защита, конечно, просит этого свидетеля вызвать и допросить. А суд говорит, мол, мы бы и рады. Но свидетель секретный – значит, суду не известны ни имя, ни адрес. Так что вызвать свидетеля не представляется возможным.
Ок, говорит защита, мы что-то такое и предполагали изначально. Хорошо, что у нас в деле есть показания этого свидетеля, которые мы хотели бы огласить. Как раз и в УПК есть такое основание для оглашения показаний – когда не удалось установить место нахождения свидетеля.
Суд говорит – нет, это вам не удалось. А обвинению это место хорошо известно. Они просто его не выдадут. Так что в оглашении отказано.
Ну так давайте, говорит защита, рассекретим уже этого свидетеля. Раз уж он обвинению не нужен настолько, что они даже против оглашения показаний, значит, вряд ли ему что-то угрожает. Так что долой секретность, открываем все карты и направляем повестки.
Нет, говорит суд. Есть другие уголовные дела, где этот свидетель ещё пригодится в секретном виде. Не можем же мы коллегам такую свинью подложить! Так что рассекречивания не будет.
Да и вообще, доверительно сообщает суд уже не в решении по ходатайству, а так, в виде комментария к пройденному: свидетель обвинения не может превращаться в свидетеля защиты. Да, даже если он в обвинительном заключении значится в обоих списках. И если прокурор от какого-то свидетеля отказался, то защитники могут только радоваться и горячо благодарить судьбу. А не пытаться тянуть свои адвокатские лапищи к чужим свидетелям.
Да, «блокировка» обвинением допроса защитой неудобных и ненужных прокуратуре свидетелей – дело известное. Но там хоть можно попытаться найти этого человека живьём и привести в суд. А с секретным свидетелем всё хуже и сложнее.
И вот я сижу в аэропорту, коротаю время до задержанного рейса в Ижевск и думаю: какими ещё путями внести в судебное следствие показания этого свидетеля? Осмотреть протокол допроса и приобщить акт осмотра? Изложить показания свидетеля полностью в показаниях подзащитного (мол, я в материалах дела читал вот такое, и это абсолютная правда)? Старым дедовским способом скопировать все показания свидетеля в ходатайство?
Поскольку отказ суда в оглашении показаний сам по себе был странным и абсурдным, принимаются столь же странные и абсурдные варианты противодействия. А может даже совершенно дикие и мозговыносящие, но абсолютно законные и процессуально красивые.
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Some privacy experts say Telegram is not secure enough As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike.
from ca
