Порой кажется, что наше отношение к собственным героям, подвигам — оскорбительно-залихватское: «этого у нас навалом».
То индивидуальные усилия, например, писателя Смирнова в 1960-х годах откроют глаза властям, заскорузлым «историкам-идеологам-воспитателям», всей стране правду о Брестской крепости! То другие государства почтительно вручают нам списки наших героев, как например, благодарные китайцы.
О хронологических рамках Второй мировой войны Участие Президента РФ и Председателя КНР 2 сентября 2015 г. в торжествах по случаю 70-летию окончания Второй Мировой войны: победы над Японией и освобождения Китая оставляет «на додумывание» элементарный вопрос. Не странно ли, признавая истинным финалом Второй мировой сентябрь 1945-го, капитуляцию Японии, — началом по-прежнему числить 1 сентября 1939-го? Это один из важных пунктов, отстаиваемых ведущим нашим политологом, президентом Фонда Исторической Перспективы Натальей Нарочницкой, в том числе и в нашей давней беседе. Японско-китайская война — такая же составляющая Второй мировой войны, как Великая Отечественная, а началась в 1931 г. вторжением Японии в Китай (Манчжурию), созданием там марионеточного государства Манчжоу Го. Часто началом войны признают «инцидент на Лугоуцяо», обстрел японцами моста Марко Поло в Пекине, но ведь и его дата: 7 июля 1937 г. — тоже ранее того самого «1сентября 1939»?
Порой кажется, что наше отношение к собственным героям, подвигам — оскорбительно-залихватское: «этого у нас навалом».
То индивидуальные усилия, например, писателя Смирнова в 1960-х годах откроют глаза властям, заскорузлым «историкам-идеологам-воспитателям», всей стране правду о Брестской крепости! То другие государства почтительно вручают нам списки наших героев, как например, благодарные китайцы.
О хронологических рамках Второй мировой войны Участие Президента РФ и Председателя КНР 2 сентября 2015 г. в торжествах по случаю 70-летию окончания Второй Мировой войны: победы над Японией и освобождения Китая оставляет «на додумывание» элементарный вопрос. Не странно ли, признавая истинным финалом Второй мировой сентябрь 1945-го, капитуляцию Японии, — началом по-прежнему числить 1 сентября 1939-го? Это один из важных пунктов, отстаиваемых ведущим нашим политологом, президентом Фонда Исторической Перспективы Натальей Нарочницкой, в том числе и в нашей давней беседе. Японско-китайская война — такая же составляющая Второй мировой войны, как Великая Отечественная, а началась в 1931 г. вторжением Японии в Китай (Манчжурию), созданием там марионеточного государства Манчжоу Го. Часто началом войны признают «инцидент на Лугоуцяо», обстрел японцами моста Марко Поло в Пекине, но ведь и его дата: 7 июля 1937 г. — тоже ранее того самого «1сентября 1939»?
The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from ca
