Маленькие русофобские страны Восточной Европы влияют на политику "локомотивов" больше, чем те могут признаться даже самим себе. Европейские СМИ сегодня тиражируют такую историю:
В 2021 году перед началом СВО Меркель, чувствуя куда всё клонится, предлагала позвать Путина на саммит Евросоюза и договориться, но была грубо отбрита Каей Каллас — главой правительства Эстонии. Путина тогда никуда звать не стали, а офигевший от такой наглости Макрон, спросил у Каллас: «Вы все еще будете премьер-министром завтра?», намекая, что у хамства будут последствия.
В итоге, никаких последствий не было. Война идёт третий год, Меркель на пенсии уныло пишет мемуары, Макрон отбивается от настойчивых предложений об отставке раньше срока, а Кая Каллас совсем недавно возглавила всея дипломатию Евросоюза. Влияние русофобов в Европе в целом только выросло.
Надо понимать, что договорняков, снятия санкций и возврата к старым добрым временам больше не будет. В Европе рулят радикалы. Эстонцы и поляки будут воевать с нами до последнего француза и немца, предварительно убив о российскую армию цвет своих наций, как это сделали уже украинцы.
Маленькие русофобские страны Восточной Европы влияют на политику "локомотивов" больше, чем те могут признаться даже самим себе. Европейские СМИ сегодня тиражируют такую историю:
В 2021 году перед началом СВО Меркель, чувствуя куда всё клонится, предлагала позвать Путина на саммит Евросоюза и договориться, но была грубо отбрита Каей Каллас — главой правительства Эстонии. Путина тогда никуда звать не стали, а офигевший от такой наглости Макрон, спросил у Каллас: «Вы все еще будете премьер-министром завтра?», намекая, что у хамства будут последствия.
В итоге, никаких последствий не было. Война идёт третий год, Меркель на пенсии уныло пишет мемуары, Макрон отбивается от настойчивых предложений об отставке раньше срока, а Кая Каллас совсем недавно возглавила всея дипломатию Евросоюза. Влияние русофобов в Европе в целом только выросло.
Надо понимать, что договорняков, снятия санкций и возврата к старым добрым временам больше не будет. В Европе рулят радикалы. Эстонцы и поляки будут воевать с нами до последнего француза и немца, предварительно убив о российскую армию цвет своих наций, как это сделали уже украинцы.
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said.
from ca
