Представляем новый выпуск «Литры» — подкаста для учеников и учителей, для детей и родителей, для тех, кто любит читать и тех, кто любит рассказывать о чтении!
В этом выпуске Оксана Смирнова обсуждает фэнтези — один из самых популярных жанров XX–XXI веков. Чем фэнтези отличается от литературной сказки, где находятся их общие корни? Как писатели создают подробнейшие вымышленные миры, как в фэнтези работает магия, почему это, как правило, саги с продолжениями? Среди обсуждаемых авторов — Толкин и Клайв Льюис, Урсула Ле Гуин и Вера Камша, а ещё — Шарль Перро, Александр Грин и даже Екатерина II.
Слушайте «Литру»!
Apple Podcasts: https://lnnk.in/bEnW
Яндекс.Музыка: https://lnnk.in/bTmV
Castbox: https://lnnk.in/bRmX
Mave: https://lnnk.in/isk3
YouTube: https://lnnk.in/bCnY
В этом выпуске Оксана Смирнова обсуждает фэнтези — один из самых популярных жанров XX–XXI веков. Чем фэнтези отличается от литературной сказки, где находятся их общие корни? Как писатели создают подробнейшие вымышленные миры, как в фэнтези работает магия, почему это, как правило, саги с продолжениями? Среди обсуждаемых авторов — Толкин и Клайв Льюис, Урсула Ле Гуин и Вера Камша, а ещё — Шарль Перро, Александр Грин и даже Екатерина II.
Слушайте «Литру»!
Apple Podcasts: https://lnnk.in/bEnW
Яндекс.Музыка: https://lnnk.in/bTmV
Castbox: https://lnnk.in/bRmX
Mave: https://lnnk.in/isk3
YouTube: https://lnnk.in/bCnY
🔺Автопортреты Юрия Лотмана. Условный, преступный, «всё своё ношу с собой», птица, филолог в банке
Взгляд со стороны может быть пристрастным и равнодушным, влюблённым и критическим — но для носителей «взгляда изнутри» он всегда интересен, и порой от него зависит восприятие всего творчества автора. Вспоминаем материал, в котором «Полка» разбирается, как писали о России и СССР зарубежные авторы — Дюма, маркиз де Кюстин, Бернард Шоу, Алистер Кроули и многие другие.
«Полка» публикует отрывок из готовящейся книги Глеба Морева «Иосиф Бродский: годы в СССР». Описывая биографию молодого Бродского, Морев показывает, как она соотносится — даже в самые драматичные её периоды — с литературными стратегиями, сообразно которым Бродский выстраивал свою судьбу. Мы предлагаем вашему вниманию фрагмент из главы о ссылке Бродского в Архангельскую область: как на самом деле Бродский относился к напрашивающимся параллелям с изгнанием Овидия и ссылками Пушкина — и как это время, которое поэт впоследствии «отказывался драматизировать», встроилось в его биографическую легенду?
Полка
Житель Архангельской области
Глеб Морев — о ссылке Бродского. Отрывок из новой книги
Мы продолжаем чествовать последние 200 лет русской поэзии: по субботам в этой рубрике — одно короткое стихотворение. Сегодня — 1833 год и стихотворение Дмитрия Ознобишина, посвящённое итальянскому художнику XVII века. Стихотворение это, написанное шестистопным ямбом с цезурой, звучит как одна или две строфы из эпической, биографической поэмы — но текст о чувствительном ребёнке так и остаётся наброском. Проживший дольше многих поэтов своей поры, Ознобишин, оглядываясь на свой путь, объединял стихи в большие циклы-альбомы. «Сальватор Роза» входит в третий альбом, где можно встретить и другие стихи о великих художниках, писателях, композиторах, учёных и полководцах: среди них — Жорж Кювье, Гектор Берлиоз, Николай Карамзин и Эстебан Мурильо. Эпоха барокко, по-видимому, особенно привлекала Ознобишина в живописи. Насыщенное звучание стихотворения отвечает этому интересу.
🔺Николай Асеев. Кутерьма. Рисунки Александра Дейнеки. ОГИЗ — «Молодая гвардия», 1931 год
«Полиция памяти» — меланхоличный роман именитой японской писательницы Йоко Огавы об изолированном острове, на котором время от времени связь между предметом и человеком рвется — и предмет, потеряв название и смысл, исчезает. На японском эта книга вышла еще в 1994 году, в 2019 его перевели на английский, после чего вошел в шорт-лист международной букеровской премии, а в 2021-м появился перевод на русский, только что переизданный. Его сделал Дмитрий Коваленин, переводчик нескольких книг Мураками и ещё одного недавнего японского бестселлера — «Человека-комбини» Саяки Мураты.
«Полицию памяти» сравнивают с классическими антиутопиями, и в первой половине текста угроза действительно как будто исходит от неизвестно кому подчиняющейся тайной полиции, которая вылавливает инакомыслящих (а, точнее, инакочувствующих) и что-то страшное с ними делает. Но чем дальше читаешь, тем отчётливее понимаешь, что роман этот вовсе не о попытках противостоять людям в зеленой форме, а о неизбежности потери и пустоте, которая остается, когда из нашей жизни что-то уходит навсегда — или когда мы сами навсегда уходим из жизни.
Простое и неспешное повествование Огавы не назовёшь очень уж занимательным, но трудно не дочитать книгу до конца. Жители острова предпочитают не задумываться, что ждёт их впереди, и не вглядываются в пустоту, которая остаётся в их сердцах после исчезновения роз, шляп или монпансье. Но читателя до последнего не оставляет надежда на то, что тайный механизм пропадания откроется, и очевидный конец — полное ничто — не наступит. В конце концов, игнорировать смерть — в человеческой природе.
Этот роман сопротивляется какому-то определённому социально-политическому толкованию. Речь здесь не идёт о конкретной стране или трагедии, заставившей общество вычеркнуть из своей памяти имена людей и вещей. Своей универсальностью, способностью быть сосудом для любых культурных ассоциаций, правд и неправд роман Огавы напоминает скорее притчу об экзистенциальной хрупкости бытия.
📘 Ёко Огава. Полиция памяти / пер. с японского Дмитрия Коваленина. М. Polyandria NoAge, 2024.
«Полицию памяти» сравнивают с классическими антиутопиями, и в первой половине текста угроза действительно как будто исходит от неизвестно кому подчиняющейся тайной полиции, которая вылавливает инакомыслящих (а, точнее, инакочувствующих) и что-то страшное с ними делает. Но чем дальше читаешь, тем отчётливее понимаешь, что роман этот вовсе не о попытках противостоять людям в зеленой форме, а о неизбежности потери и пустоте, которая остается, когда из нашей жизни что-то уходит навсегда — или когда мы сами навсегда уходим из жизни.
Простое и неспешное повествование Огавы не назовёшь очень уж занимательным, но трудно не дочитать книгу до конца. Жители острова предпочитают не задумываться, что ждёт их впереди, и не вглядываются в пустоту, которая остаётся в их сердцах после исчезновения роз, шляп или монпансье. Но читателя до последнего не оставляет надежда на то, что тайный механизм пропадания откроется, и очевидный конец — полное ничто — не наступит. В конце концов, игнорировать смерть — в человеческой природе.
Этот роман сопротивляется какому-то определённому социально-политическому толкованию. Речь здесь не идёт о конкретной стране или трагедии, заставившей общество вычеркнуть из своей памяти имена людей и вещей. Своей универсальностью, способностью быть сосудом для любых культурных ассоциаций, правд и неправд роман Огавы напоминает скорее притчу об экзистенциальной хрупкости бытия.
📘 Ёко Огава. Полиция памяти / пер. с японского Дмитрия Коваленина. М. Polyandria NoAge, 2024.
Мнение, что Чацкому, как написал его Грибоедов, прямая дорога лежала на Сенатскую площадь, было впервые высказано Огарёвым, обосновано Герценом, утверждавшим, что «Чацкий шёл прямой дорогой на каторжную работу», и впоследствии безраздельно утвердилось в советском литературоведении — особенно после того, как книга академика Милицы Нечкиной «А. С. Грибоедов и декабристы» получила в 1948 году Сталинскую премию. Сегодня, однако, вопрос о декабризме Чацкого уже не решается так однозначно.
Представляем новый выпуск «Литры» — подкаста для учеников и учителей, для детей и родителей, для тех, кто любит читать и тех, кто любит рассказывать о чтении!
В этом выпуске Марина Павлова говорит об умении видеть и воспринимать мир: может ли художник, писатель, ценитель искусства воспитать это умение в себе? В основе разговора — неформальный учебник творческого письма, созданный Мариной Москвиной, и книга Сергея Даниэля о понимании живописи. Какие чудеса можно увидеть даже в очень маленьком пространстве (например, школьного двора), как работают при взгляде на картину культурные ассоциации — и при чём здесь классические детские книги Туве Янссон и Юрия Коваля?
Слушайте «Литру»!
Apple Podcasts: https://lnnk.in/aEso
Яндекс.Музыка: https://lnnk.in/jOio
Mave: https://lnnk.in/f7jD
Castbox: https://lnnk.in/dhjG
YouTube: https://lnnk.in/aCsx
В этом выпуске Марина Павлова говорит об умении видеть и воспринимать мир: может ли художник, писатель, ценитель искусства воспитать это умение в себе? В основе разговора — неформальный учебник творческого письма, созданный Мариной Москвиной, и книга Сергея Даниэля о понимании живописи. Какие чудеса можно увидеть даже в очень маленьком пространстве (например, школьного двора), как работают при взгляде на картину культурные ассоциации — и при чём здесь классические детские книги Туве Янссон и Юрия Коваля?
Слушайте «Литру»!
Apple Podcasts: https://lnnk.in/aEso
Яндекс.Музыка: https://lnnk.in/jOio
Mave: https://lnnk.in/f7jD
Castbox: https://lnnk.in/dhjG
YouTube: https://lnnk.in/aCsx