#didyouknow По наводке @theonic посмотрела политический нуар Жака Турнёра The Fearmakers (1958), который по какой-то причине прошел мимо радаров. Дэна Эндрюс играет Алана Итона, ветерана Корейской войны, который возвращается домой после долгих лет плена и пыток. Приехав в офис фирмы по связям с общественностью, совладельцем которой он был, Алан обнаруживает, что его деловой партнер умер при загадочных обстоятельствах, а фирма продана какому-то подозрительному субъекту. После многолетнего плена Алан страдает от сильных головных болей и периодически теряет сознание, но новый владелец предлагает Алану работу консультанта. На этом же настаивает его друг-сенатор, который подозревает о теневом бизнесе в фирме и хочет, чтобы Алан провел расследование. Из нашего времени фильм смотрится настоящей диковинкой и сбывшимся пророчеством: то, что 60 лет назад считалось абсолютным злом ("продажа" избирателям определенных кандидатов, искажение данных опросов для достижения желаемых результатов и т.д.), сегодня стало обычным делом. Алан Итон представляет собой тип благородного главного героя, возмущенного политическими методами, считавшимися аморальными в 1950-х, но ставшими нормой в наши дни. Тема "промывания мозгов" пронизывает весь фильм: от воспоминаний военнопленного о жестоких пытках до управления массами с помощью политического лоббирования. Вероятно, это самый визуально скудный фильм режиссера из-за скромных декораций и единственной экшн-сцены в конце – драки возле мемориала Линкольна. The Fearmakers является памятником своего времени, который эксплуатирует тему "красной угрозы", явно с сочувствием относясь к маккартизму, и предупреждая об опасности вражеской (коммунистической) пропаганды. Хотя фильм явно не дотягивает до уровня Cat People и Night of the Demon, но заслуживает внимания как образец позднего нуара и раннего политического триллера времен холодной войны.
#didyouknow По наводке @theonic посмотрела политический нуар Жака Турнёра The Fearmakers (1958), который по какой-то причине прошел мимо радаров. Дэна Эндрюс играет Алана Итона, ветерана Корейской войны, который возвращается домой после долгих лет плена и пыток. Приехав в офис фирмы по связям с общественностью, совладельцем которой он был, Алан обнаруживает, что его деловой партнер умер при загадочных обстоятельствах, а фирма продана какому-то подозрительному субъекту. После многолетнего плена Алан страдает от сильных головных болей и периодически теряет сознание, но новый владелец предлагает Алану работу консультанта. На этом же настаивает его друг-сенатор, который подозревает о теневом бизнесе в фирме и хочет, чтобы Алан провел расследование. Из нашего времени фильм смотрится настоящей диковинкой и сбывшимся пророчеством: то, что 60 лет назад считалось абсолютным злом ("продажа" избирателям определенных кандидатов, искажение данных опросов для достижения желаемых результатов и т.д.), сегодня стало обычным делом. Алан Итон представляет собой тип благородного главного героя, возмущенного политическими методами, считавшимися аморальными в 1950-х, но ставшими нормой в наши дни. Тема "промывания мозгов" пронизывает весь фильм: от воспоминаний военнопленного о жестоких пытках до управления массами с помощью политического лоббирования. Вероятно, это самый визуально скудный фильм режиссера из-за скромных декораций и единственной экшн-сцены в конце – драки возле мемориала Линкольна. The Fearmakers является памятником своего времени, который эксплуатирует тему "красной угрозы", явно с сочувствием относясь к маккартизму, и предупреждая об опасности вражеской (коммунистической) пропаганды. Хотя фильм явно не дотягивает до уровня Cat People и Night of the Demon, но заслуживает внимания как образец позднего нуара и раннего политического триллера времен холодной войны.
BY random noir stills
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ca
