Олигархи доверчивы, как дети. Десятилетия «братских и добрососедских» отношений России и Украины всем давно должны были показать, что вложение денег в украинский бизнес – надежнейший способ их потерять. Особенно в последние годы, не говоря уже о месяцах.
Тем не менее, до середины 2022г. находились российские и белорусские граждане, готовые инвестировать и покупать в юрисдикции «Гуляй-поля». И пребывающие в уверенности: если что, все удастся «порешать», ведь есть через кого и даются гарантии.
Внезапно оказалось, что до сих пор один из жирных спонсоров украинского бюджета чиновничества – белорусский поэт, азербайджанский миллиардер и ингушский политик Михаил Гуцериев. Свои малороссийские активы он переписал на украинскую гражданку Викторию Кохану (она же Виктория Кущ). Женщина живет в РФ и пишет вот эту ужасную музыку для поп-певцов.
Сейчас Гуцериев прощается с деньгами. Суды еще идут и как будто бы почти удалось отбиться, но иллюзий строить не надо. Заберут все, как уАлександра Бабакова и прочих.
Олигархи доверчивы, как дети. Десятилетия «братских и добрососедских» отношений России и Украины всем давно должны были показать, что вложение денег в украинский бизнес – надежнейший способ их потерять. Особенно в последние годы, не говоря уже о месяцах.
Тем не менее, до середины 2022г. находились российские и белорусские граждане, готовые инвестировать и покупать в юрисдикции «Гуляй-поля». И пребывающие в уверенности: если что, все удастся «порешать», ведь есть через кого и даются гарантии.
Внезапно оказалось, что до сих пор один из жирных спонсоров украинского бюджета чиновничества – белорусский поэт, азербайджанский миллиардер и ингушский политик Михаил Гуцериев. Свои малороссийские активы он переписал на украинскую гражданку Викторию Кохану (она же Виктория Кущ). Женщина живет в РФ и пишет вот эту ужасную музыку для поп-певцов.
Сейчас Гуцериев прощается с деньгами. Суды еще идут и как будто бы почти удалось отбиться, но иллюзий строить не надо. Заберут все, как уАлександра Бабакова и прочих.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from ca
