У покойного Доренко была эта фраза: «Предел мечтаний моего народа — удалое, богатырское рабство».
В тексте издания «Верстка» про подмосковную больницу, населенную фронтовиками-ампутантами, рассказывается именно об этом. Об этой мечте. Они там сидят на своих шконарях, бухтят тихонько на то, что протезов не хватает, на чиновников (холодно к ним относятся, израненные жопы им мало вылизывают), на молодежь (место в общественном транспорте не уступают). Сокрушаются из-за больших потерь («нас уходило 70, осталось трое включая меня»).
И при этом фактически ни один, сука, ни один не жалеет о том, что поехал на войну. Во-первых, «кредиты закрыл». А во-вторых, сидят без рук без ног, как самовары, но по-прежнему шипят про «кордон по правому берегу Днепра», про захват Киевской и Житомирской областей. Воинственность у многих из них никуда не делась — по ходу, оторвать ее можно только вместе с головой.
Удалое, богатырское рабство. С культями без протезов, но с закрытыми кредитами.
У покойного Доренко была эта фраза: «Предел мечтаний моего народа — удалое, богатырское рабство».
В тексте издания «Верстка» про подмосковную больницу, населенную фронтовиками-ампутантами, рассказывается именно об этом. Об этой мечте. Они там сидят на своих шконарях, бухтят тихонько на то, что протезов не хватает, на чиновников (холодно к ним относятся, израненные жопы им мало вылизывают), на молодежь (место в общественном транспорте не уступают). Сокрушаются из-за больших потерь («нас уходило 70, осталось трое включая меня»).
И при этом фактически ни один, сука, ни один не жалеет о том, что поехал на войну. Во-первых, «кредиты закрыл». А во-вторых, сидят без рук без ног, как самовары, но по-прежнему шипят про «кордон по правому берегу Днепра», про захват Киевской и Житомирской областей. Воинственность у многих из них никуда не делась — по ходу, оторвать ее можно только вместе с головой.
Удалое, богатырское рабство. С культями без протезов, но с закрытыми кредитами.
BY Roman Popkov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from ca
