Герои не умирают: похороны Александра Калинина
В 4 часа ночи прозвенел будильник, неприятным писком напомнив мне про скорое горькое путешествие в Петрозаводск. В городе я был только один раз проездом (в 9-м или 10-м классе), когда проходил художественную практику на острове Кижи. Собрался и вышел на улицу, увидел слепящие фары машины, приглашающие меня внутрь. Пора в путь.
На улицах Петербурга сейчас всё ещё лежит мутноватая зелень, в Петрозаводске же всё припорошено снегом. Кафедральный собор кажется единственным инородным и выделяющимся сооружением во всём этом глубоко советском городе. К церкви стекаются пожилые люди, члены семьи, друзья.
Началось отпевание. Маленькая мама Саши плачет, чуть сгорбившись под весом своего колоссального горя. В храме — сладковатая дымка от леса восковых свечей, дурманящая и немного пьянящая.
Кладбище — светское, воинствующе светское. Так мало крестов и так много воинских флагов: десантура, разведка, вагнера. Ветер воет, зловещий и жуткий. Земля пачкает мои ботинки тонким слоем грязной жижи, похожим на художественную пастель. Знамёна реют. Люди, собравшись в кучку, стоят рядом. Уже много святых костей закопали в северной русской земле, туда же теперь опускают и алый гроб Саши.
На поминках Саши собрались обычные русские люди, которые любят своего родственника и друга искренней и кроткой любовью. В Петербурге мы отмечали в первую очередь значение политической и военной работы Саши, а в Петрозаводске — его любовь к музыке, к искусству. Вспоминали, смеялись, грустили.
Из Петрозаводска мы поехали домой со своими мыслями, а Саша ушёл в вечность. Запомните: герои не умирают.
В 4 часа ночи прозвенел будильник, неприятным писком напомнив мне про скорое горькое путешествие в Петрозаводск. В городе я был только один раз проездом (в 9-м или 10-м классе), когда проходил художественную практику на острове Кижи. Собрался и вышел на улицу, увидел слепящие фары машины, приглашающие меня внутрь. Пора в путь.
На улицах Петербурга сейчас всё ещё лежит мутноватая зелень, в Петрозаводске же всё припорошено снегом. Кафедральный собор кажется единственным инородным и выделяющимся сооружением во всём этом глубоко советском городе. К церкви стекаются пожилые люди, члены семьи, друзья.
Началось отпевание. Маленькая мама Саши плачет, чуть сгорбившись под весом своего колоссального горя. В храме — сладковатая дымка от леса восковых свечей, дурманящая и немного пьянящая.
Кладбище — светское, воинствующе светское. Так мало крестов и так много воинских флагов: десантура, разведка, вагнера. Ветер воет, зловещий и жуткий. Земля пачкает мои ботинки тонким слоем грязной жижи, похожим на художественную пастель. Знамёна реют. Люди, собравшись в кучку, стоят рядом. Уже много святых костей закопали в северной русской земле, туда же теперь опускают и алый гроб Саши.
На поминках Саши собрались обычные русские люди, которые любят своего родственника и друга искренней и кроткой любовью. В Петербурге мы отмечали в первую очередь значение политической и военной работы Саши, а в Петрозаводске — его любовь к музыке, к искусству. Вспоминали, смеялись, грустили.
Из Петрозаводска мы поехали домой со своими мыслями, а Саша ушёл в вечность. Запомните: герои не умирают.
group-telegram.com/russia_and_anvil/10103
Create:
Last Update:
Last Update:
Герои не умирают: похороны Александра Калинина
В 4 часа ночи прозвенел будильник, неприятным писком напомнив мне про скорое горькое путешествие в Петрозаводск. В городе я был только один раз проездом (в 9-м или 10-м классе), когда проходил художественную практику на острове Кижи. Собрался и вышел на улицу, увидел слепящие фары машины, приглашающие меня внутрь. Пора в путь.
На улицах Петербурга сейчас всё ещё лежит мутноватая зелень, в Петрозаводске же всё припорошено снегом. Кафедральный собор кажется единственным инородным и выделяющимся сооружением во всём этом глубоко советском городе. К церкви стекаются пожилые люди, члены семьи, друзья.
Началось отпевание. Маленькая мама Саши плачет, чуть сгорбившись под весом своего колоссального горя. В храме — сладковатая дымка от леса восковых свечей, дурманящая и немного пьянящая.
Кладбище — светское, воинствующе светское. Так мало крестов и так много воинских флагов: десантура, разведка, вагнера. Ветер воет, зловещий и жуткий. Земля пачкает мои ботинки тонким слоем грязной жижи, похожим на художественную пастель. Знамёна реют. Люди, собравшись в кучку, стоят рядом. Уже много святых костей закопали в северной русской земле, туда же теперь опускают и алый гроб Саши.
На поминках Саши собрались обычные русские люди, которые любят своего родственника и друга искренней и кроткой любовью. В Петербурге мы отмечали в первую очередь значение политической и военной работы Саши, а в Петрозаводске — его любовь к музыке, к искусству. Вспоминали, смеялись, грустили.
Из Петрозаводска мы поехали домой со своими мыслями, а Саша ушёл в вечность. Запомните: герои не умирают.
В 4 часа ночи прозвенел будильник, неприятным писком напомнив мне про скорое горькое путешествие в Петрозаводск. В городе я был только один раз проездом (в 9-м или 10-м классе), когда проходил художественную практику на острове Кижи. Собрался и вышел на улицу, увидел слепящие фары машины, приглашающие меня внутрь. Пора в путь.
На улицах Петербурга сейчас всё ещё лежит мутноватая зелень, в Петрозаводске же всё припорошено снегом. Кафедральный собор кажется единственным инородным и выделяющимся сооружением во всём этом глубоко советском городе. К церкви стекаются пожилые люди, члены семьи, друзья.
Началось отпевание. Маленькая мама Саши плачет, чуть сгорбившись под весом своего колоссального горя. В храме — сладковатая дымка от леса восковых свечей, дурманящая и немного пьянящая.
Кладбище — светское, воинствующе светское. Так мало крестов и так много воинских флагов: десантура, разведка, вагнера. Ветер воет, зловещий и жуткий. Земля пачкает мои ботинки тонким слоем грязной жижи, похожим на художественную пастель. Знамёна реют. Люди, собравшись в кучку, стоят рядом. Уже много святых костей закопали в северной русской земле, туда же теперь опускают и алый гроб Саши.
На поминках Саши собрались обычные русские люди, которые любят своего родственника и друга искренней и кроткой любовью. В Петербурге мы отмечали в первую очередь значение политической и военной работы Саши, а в Петрозаводске — его любовь к музыке, к искусству. Вспоминали, смеялись, грустили.
Из Петрозаводска мы поехали домой со своими мыслями, а Саша ушёл в вечность. Запомните: герои не умирают.
BY Савва Федосеев
Share with your friend now:
group-telegram.com/russia_and_anvil/10103